Охотников. Нулевой потенциал

— Да ты не мямли. Прямо говори, как есть. Денег тебе мало? Ещё дать? — я окинул суровым взглядом просителя, и тот вспыхнул, аж щеки краской залило.

— Да как вы могли подумать… Простите, Ваше Сиятельство… Я и вчерашнее вернуть могу…

— Не мямли.

— В общем, я работаю в конторе, занимающейся извозом. Ваши слуги арендовали там мобиль на неделю, вот меня к вам и приставили. Вчера только мобиль в гараж вернул, Летучие пожаловали. Что да как расспрашивали. Я как есть и сказал. Мол, велел молодой граф за мобилем Маржиновых погнаться. Мол, слуга его там. Мы и погнались. До западной окраины, а там уже граф велел заворачивать. Мол, раз у слуги делишки тёмные, то и пусть его один катается. Сказал, мол, злые вы были очень. Велели вас везти окольным путём, значит, Москву поглядеть. Потом в кабак велели, но по пути передумали. Так мы к темноте только к дому и добрались. А там глядь — слуга ваш, пьяный совсем. Обознались вы, значит, не он был в том мобиле. Ну, я завести его на чёрный ход помог, и уехал восвояси.

Я слушал, откровенно улыбаясь находчивости Тихона.

— Не поймали на лжи?

— Нет. И так выспрашивали, и эдак. Но я на своём стоял. Ещё по пути продумал, что говорить буду. Они и отстали. А наутро я в гараж, значит, мобиль приготовить, а меня начальник вызывает. Говорит, недовольны тобой наверху, Тихон Петрович. Не обессудь, но расчёт тебе положен. И шофёром не возьмут теперь нигде. А у меня семья-то большая. Деток трое. Старшая подрастать начала, под венец скоро, хоть на приданное какое набрать.

Я про себя подумал, что трое ребятишек — да разве ж это большая семья? В моём имении и по десятку бывало у крестьян. А, с другой стороны, когда еды маловато, так и детей куда рожать…

— Дам тебе денег, Тихон.

— Да не за этим я, Ваше Сиятельство. Я тут подумал… может, вам шофёр нужен? Мобиля у меня нет своего, конечно… На казённом работал… Я не за ради вчерашнего прошу, нет так нет. Человека спасали — дело святое. А коли требуется шофёр, так я бы пошёл…

— Мобилем так лихо управлять где научился?

Ольгуня налила чаю, но я не принял чашку, кивнув в сторону Тихона. Горничная нахмурилась, а шофёр так и вовсе побледнел:

— ВашБродь… Ваше Сиятельство, как можно, с благородным…

— Пей. В благодарность за помощь, — отмахнулся я, соображая, что этикет подучить бы надо. — Так где водить научился?

— Так я же в армии служил. Шофёром. В Летучем отряде. Там и научился. Магии у меня никакой, а к вождению способности всегда хорошие были. И по бездорожью умею, и по городу. Да только потом уволили меня. Без суда и следствия. Как Михаил Андреич Потапов погиб, так армию перетряхивать стали, финансирование урезали, сокращать начали… Маржиновская морда жир… прошу простить меня, Ваше Сиятельство. Так возьмёте? На службу?

— Возьму. Значит так, Тихон. Мы вчера дорожку Маржинову крупно перешли. И вряд ли он мне это спустит. Живёшь ты где?

— Так квартиру мы снимаем. Неподалёку от гаражей. Землицы-то нет у нас. Если бы в армии дослужил до конца, дали бы надел небольшой и домишко. А так… ни с чем ушёл.

Я поразмыслил с минуту и решился.

— Собирай семью, и сегодня же съезжайте. Возьми мобиль напрокат на моё имя, денег дам. Вези жену и ребятишек в Июневку. Знаешь, где это?

Кивок в ответ. Настороженный.

— Там управляющим Антип Макарыч. Я предупрежу, вас разместят. Сутки тебе даю на обустройство. Завтра утром чтобы здесь был.

— Благодарствую, Ваше Сиятельство! Да я ради вас…

— Не спеши. Работа у тебя будет опасная. Как бы не пожалел.

Глаза отставного вояки сверкнули знакомым азартом.

— Только давай без «сиятельств». Матвея Павловича достаточно. Будем новую моду вводить. И вот ещё что. Спроси у Антипа, есть ли мобили на ходу в Июневке. Для города. Если нет, надо будет купить.

— А… так это же тысячи полторы! — ахнул Тихон. — Иные и до двух доходят!

— Решим вопрос. Если в Июневке есть хороший мобиль, то сюда пускай гонят. А ты гараж подбери поближе к моему дому. Всё ясно?

— Так точно, Ваше… Матвей Павлович! Спасибо! Век вашей доброты не забуду!..

— Ты меня выручил вчера, Тихон. А я преданность ценю. Запомни это.

Утомлённый вчерашним приключением, я мечтал если не доспать, так хоть поесть по-человечески. Но мне не дали. Через полчаса после ухода Тихона заявилась Аннушка. Вновь в женском костюме, ладном жакетике и юбке такой, что от тонкой талии голова закружилась. Вот поди ж ты, Матвей, столько лет прожил, в Гниль ходил, к бабам был равнодушен. Главное, чтобы утешали умеючи. А тут прямо затеплилось на сердце от одного вида. Неужто влюбился на старости лет? Хотя, какой из меня теперь старик. От Матвейкиных восемнадцати мне до старости махать и махать ещё…

— Гришку зови, — вместо приветствия потребовала сердитая Аннушка, пользуясь тем, что чужих ушей в доме не было: Ольгуня отбыла на рынок, а Василий, едва проводив гостью, ушёл к себе, получив отказ от завтрака. — Желаю выслушать, во что Матвей Палыч вчера вляпаться изволил. Где у тебя тут кабинет?