Охотница за снами

- Стоять! – гаркнул я и бросил в едва различимый куст снежок, как это делала Тайра, с подкрутом. И сам еле успел отскочить: лист стрельца пролетел в нескольких сантиметрах.

- Проклятье, - сплюнул Марвен. – Эта погань действительно добралась уже до самой опушки. А ты молодец, Андрей. Из тебя вышел бы настоящий Охотник.

У нас сказали бы: «с боевым крещением». Вот только Охотником становиться мне совсем не хотелось.

56.

Не прошло и часа, как я понял, что этот «учебный поход» запомню надолго. Если, конечно, удастся столько прожить. Чертов стрелец действительно был везде. Вот зарос бы им весь лес так, чтобы ни один Охотник не пролез. Тогда бы ларны за его пределами вымерли сами собой. Можно даже прикинуть, через сколько лет. Дикие живут три года, а рожденные в неволе – максимум десять, и они не размножаются. Если новые на фермах появляться перестанут, то через тринадцать лет в Аранте не останется ни одной ларны. То есть они будут, конечно, но исключительно в своей резервации.

Вот только проблему это не решит. Наоборот, станет еще хуже, потому что снов у людей не будет. Никаких. За несколько дней я хорошо прочувствовал, каково это – когда навязчиво снятся мысли. Ну очень неприятно. Тайра ничего не говорила, но я понимал, что и ей нелегко.

А может, просто поджечь эти самые Леса? Чтобы дотла сгорели со всеми ларнами. Нет, не получится. Все три страны, на территории которых они находятся, сбегутся тушить. И из других подтянутся. Да и не сможем мы втроем запалить, чтобы такую огромную площадь охватило. Физически невозможно. Тем более сырой весной, когда даже простой костер разжечь без специальных навыков сложно.

Впрочем, с кострами у нас как раз все было в порядке. Разводили, грелись, готовили еду. Тащить с собой приходилось много всего, и это тоже сильно затрудняло передвижение. Больше всех навьючили Марвена, который шел последним. Первой, разумеется, Тайра – прокладывая тропу по непрочному насту, оглядывая все вокруг и обстреливая подозрительные кусты снежками. Я – в середине, след в след за ней, старательно наблюдая.

Самым противным было то, что я снова почувствовал знакомый азарт игры со смертью. Против воли, против желания. То, что когда-то поставил в вину Тайре и прочим Охотникам. Адреналин заставлял кипеть кровь, как от кессонной болезни, обострял зрение, наблюдательность и все реакции. И я не сомневался, что Тайра и Марвен сейчас испытывают то же самое.

Мы шли по плавной дуге метрах в двухстах от опушки – как сказал Марвен, в двух граймах.

- Это та граница, за которой ларны не могут находиться без магнитной клетки, - пояснил он. – Мы идем по нашим меткам.

Я никаких меток, разумеется, не видел, но верил на слово, что они есть.

- А сколько отсюда до чащи? И как вы определяете ее границы?

- В граймах никто не мерил, - отозвалась, не оборачиваясь, Тайра. – Мы с тобой дошли часов за пять. Но это по снегу и вдвоем. Летом быстрее. Как определяем? Приблизительно. Появляется много таких деревьев и растений, которых нет больше нигде. Животные необычные, птицы, насекомые. А главное – очень странное ощущение. Не знаю даже, как его описать.

- Как будто лес за тобой наблюдает, - подсказал Марвен.

- Да, именно так, - согласилась Тайра. – Очень неприятно. Когда мы с тобой оказались здесь, Андрей, это был самый край чащи, и мы оттуда почти сразу вышли. Ты, наверно, не успел ничего почувствовать. Но чем глубже заходишь, тем это сильнее. Страх, опасность.

- Странно, - удивился я. – По идее, наоборот туда должно тянуть. Чтобы Охотники утащили за границы Лесов как можно больше ларн. Ведь там, как я понимаю, их огромное скопище.

- Не обязательно, - возразила Тайра. – Скорее, там находится то, что дает им силы. Я замечала, иногда их становится больше, а иногда меньше, как будто они то разбредаются по Лесам, то снова уходят в чащу. Но от чего это зависит? В тот день, когда случилось затмение Ноаны и я попала к вам, пришлось сильно углубиться в чащу, потому что никак было не найти ларну для себя, вместо умершей Коры.

- Надеюсь, узнаем, что там, в чаще, - я продолжил разговор после того, как мы в очередной раз остановились и Тайра бросила снежком в заснеженный куст, который оказался вполне безобидным. – Если, конечно, не сойдем с ума от страха. Как вы описываете, это похоже на излучение – поток энергии или поле. Или инфразвук – звук, который человеческое ухо не слышит, но он действует именно так, вызывает ощущение страха и физическое недомогание. Все вполне объяснимо. Охотники должны выносить ларн из Лесов, но им нечего делать в месте их силы. Силы ларн.

- Может, ты и прав, - согласился Марвен. – А может, там какой-нибудь их лорд. Или открытый проход в другой мир, откуда они попадают к нам. Что толку гадать?