Окись серебра

— Я надеюсь, что вы не станете никому рассказывать об этом, госпожа Лилиан, — добавил он спокойно. — Прошу вас, пусть это останется между нами и вашим батюшкой.

— Ага, и ещё сотней-другой ваших гвардейцев, — закатила глаза девушка.

— Уж на них я найду управу, — невесело усмехнулся Джеймс. — Не беспокойтесь, с моей стороны не последует никаких… признаний. И вы тоже, пожалуйста, пообещайте, что никому не скажете о том, что пережили.

Лилиан вздохнула и отвернулась.

— Лили, — покачал головой Оливер, — это повредит в первую очередь твоей репутации, дорогая. Ты же помнишь, зачем мы сюда приехали, верно?

Девушка сдержанно кивнула. Не поворачивая лица к Джеймсу, она сглотнула и, кивком головы откинув с лица прядь, тихо сказала:

— Хорошо, милорд, обещаю, что никому не скажу.

— Спасибо, — искренне поблагодарил её Джеймс, не скрывая облегчения. Он улыбнулся Лилиан, но она никак не отреагировала на его улыбку, продолжая смотреть в пол и жаться к отцу, но явно не в поисках защиты и поддержки. — Очень надеюсь увидеть вас в замке завтра вечером.

— Конечно, только приведу себя в порядок, — закатила глаза Лилиан, — а то в этих хоромах, как видите, никаких удобств…

— Уж извините, учту на будущее, — хохотнул Джеймс, в отличие от неё, вполне искренне.

— Ну всё, пойдём, — вдруг подал голос граф Орелл, до этого молча и бесстрастно взиравший на своих вассалов. — Простите нас, милорд, за такую оплошность и за то, что отняли ваше время…

Джеймс кивнул в знак своей милости, и тогда Орелл направился к выходу из темниц, следом — Освальд, а Лилиан же не спеша шла за ними, едва переставляя ноги. Она ссутулилась, опустила голову, и её растрёпанная коса с каждым шагом качалась туда-сюда. Джеймсу стоило пойти за ней, но он почему-то всё ещё стоял, наблюдая, как его гости удаляются, подходя к выходу… Точнее, наблюдал он вовсе не за всеми гостями.

И никак не мог понять, чем же так его зацепила эта девушка.

Вдруг Лилиан на мгновение остановилась, обернулась и на какую-то долю мгновения улыбнулась ему.

* * *

Лилиан сидела одна, лениво ковыряя вилкой мелко нарезанную жареную картошку и изредка отпивая из кубка вино — красное, сладковатое, с лёгкими нотками граната. Она могла пить сколько хотела — отец ушёл танцевать с вдовой герцога Смита, тем самым дав понять, что его разговоры о втором браке не были праздными. Лилиан даже было немного обидно, что он ни разу не позвал танцевать её саму, что предпочёл ей общество чужой женщины… Но в целом к новому увлечению Оливера она отнеслась спокойно. Вряд ли ей придётся часто взаимодействовать с будущей мачехой — девушка сама скоро выйдет замуж и покинет отчий дом.

Сейчас Лилиан было одиноко и скучно. Менестрель исполнял только старые, проверенные временем песни, которые ей уже приелись. Она наблюдала за танцующими, но и они не вызывали в ней особого интереса. Вдруг с удивлением она заметила, что лорд Коллинз не танцевал, хотя девиц вокруг было достаточно. А ведь он совсем молод — вчера в темнице она не обратила на это внимания… Ему года двадцать четыре, не больше, и правителем он стал недавно, и супруги у него нет…

В тот же миг Лилиан осенило: уж не лорда Джеймса ли отец прочил ей в женихи?

Да нет, это невозможно. Происхождение Лилиан оставляло желать лучшего: дочь небогатого рыцаря, прадед которого был простым солдатом, она никогда не станет подходящей парой лорду. И почему-то эта мысль её слегка огорчила.

Она отпила ещё вина и вздохнула. Отец велел ей надеть лучшее платье, чтобы покрасоваться на пиру, но если она так и останется сидеть, то никто не разглядит всех его достоинств… Лилиан любила это платье — из фиолетового шёлка с золотистой отделкой на рукавах и поясе, с вышивкой в виде цветов по всему подолу, оно постоянно переливалось в свете свечей и на ощупь было очень приятным. Фиолетовый, такой яркий и насыщенный, был её любимым цветом, к тому же именно фиолетовым было поле герба Освальдов. И стоило это платье недёшево, поэтому Лилиан очень берегла его и надевала редко, по таким исключительным случаям, как, например, приём у лорда.

Она поправила и без того идеально разглаженный подол, а когда подняла голову, то увидела перед собой лорда Джеймса. Он стоял, заведя руки за спину и улыбаясь почти так же, как вчера, — немного глуповато, но тепло и очаровательно.

Лилиан вскочила, едва не опрокинув на себя кубок, и присела в реверансе.

— Госпожа Лилиан, умоляю, скажите, что вы правда простили меня и не злитесь, — вместо приветствия сказал лорд Джеймс с тревогой в голосе.

— Ваша милость, вы умоляете дочь простого рыцаря? — удивилась Лилиан, приосанившись. — Чем я заслужила такую честь?

— Но я правда чувствую вину перед вами… — несколько смутился лорд Коллинз.

— Не стоит, я не виню вас, — улыбнулась она. — Это вы простите, что я…

— Вам тоже не за что извиняться, — с облегчением зазвенел голос Джеймса. — В таком случае, не подарите ли вы мне танец, госпожа Лилиан?

— Но танец уже давно начался… — растерялась девушка. Менестрель как раз завёл второй куплет песни, а было их около пяти, не считая припевов.