Окно в доме напротив

Серджио Вивиани приехал в Москву с заметным опозданием – пробки начались, как он выразился, еще в воздухе. И действительно, его частный борт продержали над «Домодедово» не меньше сотни минут по необъяснимым причинам. Не то действительно скопилась масса садящихся-взлетающих рейсов, не то пропускали «литерный» – очередную шишку, которой приспичило покинуть нерезиновую. А дальше были знаменитые пробки на шоссе перед въездом в город. Трасса возле моста МКАД сужалась на две полосы сразу, неудивительно, что заторы там случались даже в выходные и праздники.

Прибыл в свою резиденцию он в растрепанных чувствах, – перед отъездом получил известие о наезде налоговой на редакцию журнала «Иртыш» и домашнем аресте редактора. Возможно, Серджио опять должен был что-то подписывать и отчего-то отказываться. Последнее время власти деятельность Вивиани не жаловали, но несмотря на все претезнии, его некоммерческая организация отказалась регистрироваться иностранным агентом по новому закону, а нашла лазейку и финансировала свои благотворительные проекты через кипрские оффшоры. Ими как раз заведовал я. Империалистическую же деятельность сына разнорабочего, как Серджио называл ее, напротив, приветствовали, выдали за гроши землю под Питером на постройку завода про производству электроники класса «хай-энд» и всячески поощряли к дальнейшему развитию дел компании «Вива» в России. При этом умело блокируя все благие начинания успешного коммерсанта. На что Вивиани постоянно злился.

– Это уже шизофрения какая-то. Позавчера мне отказывают в визе, потому как на финансируемый мной журнал наложили штраф за какие-то недоимки за восьмой год – интересно, а где они были почти пять лет? А сегодня выдают визу, чтоб только вложился в вашу экономику, ибо намечается пафосный форум или закончились партнеры на переговорах.

– Умом Россию не понять, – шаблонно ответил я. – Не берите в голову, Серджио, обращать внимание на наши выверты себе дороже.

– Попробуй к ним привыкни. Хотя Россия конечно, похожа на Италию – тоже воруют все и всегда. Но у нас хоть не издеваются при этом. А то и деньги вымогают и еще просят помочь – это вообще нормально?

– Для нас – нормально, – я улыбнулся. В комнату вошла Ольга, предложила прервать бесконечные беседы об особенностях русского менталитета по Салтыкову-Щедрину и выпить кьянти. Серджио как-то сразу отмяк и согласился. Синьорина Бинда, путешествовавшая всегда и везде рядом с ним, оказывала на пожилого тирольца самое благоприятное воздействие. В ее обществе Вивиани становился, верно, тем, каким был до своего второго брака – жизнерадостным, простым, веселым любителем легкого вина и досуга человеком, который не прочь хватить лишнего, да хоть и в его годы, но потом и поработать на славу. Чем тирольцы, он всегда это отмечал, и отличаются от жителей Ломбардии или Венето, то есть северных итальянцев. Особая порода, хоть и близкая, но иная. Да и себя он только на приемах мог назвать итальянцем, а в иной ситуации ругал и Виктора Эммануила Второго, объединителя страны, и австрийцев, отдавших его край южанам и мировые войны, и еще много кого и чего.

Не знаю, были ли у них интимные отношения, но общность почти во всем читалась с первого взгляда. Вот и сейчас, стоило только разлить вино из знаменитой плетеной лыком бутыли по бокалам, как разговор немедля переметнулся на влияние итальянской культуры на русскую и обратно. Вивиани радовался, что земля наша не оскудела талантами, что в каждом номере журналов, которых он финансирует, непременно появляются одаренные авторы, которых он дополнительно поощряет грантами, чтоб им выбраться из глубинки, побродить по Вечному городу или напитаться воздухом Лигурии. Уже в шестой раз он собирал лучших для подобного путешествия, неизменно приглашая их на лекции мэтров итальянской литературы; прошлый раз им довелось послушать лекции Умберто Эко.

Похлопотать за редактора «Иртыша», которому запретили покидать квартиру, Ольга попросила общего знакомого Тонино Гуэрру, случаем находившимся сейчас в столице. Серджио подскочил, как же так, маститый сценарист и драматург уже старенький, за девяносто, а будет мотаться по кабинетам. К министру культуры разбираться пойдет сам финансист, а не его близкий друг.

– Вам надо не к министру, а сразу к начальнику налоговой ломиться. Можно и с Гуэррой. И я с вами пойду, раз налоговая приперлась. Только так можно понять, чего они хотят и зачем вообще кашу заварили.

– Вы так говорите, как будто Дмитрия в заложники взяли. И лучше не ходите, ведь тогда раскроется наш маленький заговор…

– Серджио, да все прекрасно знают, откуда деньги у «Иртыша», «Фантазера», «Родных берегов» или прочих изданий, которые вы финансируете…

– Не надо только говорить «прочих», прошу вас.

Мы еще немного пошумели, разбираясь, как лучше поступить, пока синьорина Бинда нас не успокоила, заявив, что тоже пойдет и поможет, чем сможет, убедит, благо русский, в отличие от Вивиани, она знает едва не в совершенстве. А убедить может, кого угодно.