Околдованная

Нужно доставить девочку в безопасное место.

Вползаю на последнюю ступеньку. Ноги трясутся, легкие и плечо горят, по ноге, согревая кожу, бежит теплая кровь.

ВОЗЬМИ МОЮ МАГИЮ.

Морщусь при звуке голоса Мемнона.

И что это значит? Взять его магию?

НУ ЖЕ, ПОЛОВИНКА.

Тьфу, «ПОЛОВИНКА».

EST AMAGE. ВОЗЬМИ ЕЕ.

– Не ори на меня, – выдавливаю я, направляясь, пошатываясь, от лестницы к резной деревянной двери впереди.

Успеваю сделать только два шага, как кровь, сочащаяся из раны на ноге, начинает пузыриться. Она кипит, обжигая кожу.

Вскрикиваю от вспышки новой боли.

Ну и почему…

Выходит, в меня метнули не заклятье, а проклятье. И довольно дерьмовое.

Спотыкаясь, преодолеваю последние несколько футов, отделяющие меня от двери, хватаюсь за ручку, едва не роняя девочку, с трудом поворачиваю – и мы с оборотнем падаем в проем. Едва успеваю повернуться так, чтобы о влажную землю ударилась я, а не девочка.

Мы снаружи.

Измученно выдыхаю. Это уже само по себе победа.

Вдыхаю густой лесной запах, оглядываюсь – и вижу, что дверь, из которой мы вывалились, врезана в ствол дерева, хотя, глядя на этот стройный ствол, я никогда бы не подумала, что внутри он может скрывать… то, что скрывает.

Магия, чувак…

Все еще слышу, как внутри дерутся и вопят ведьмы, но сомневаюсь, что ламассу задержат их надолго.

Пытаюсь встать, но тело отчаянно протестует. Жалобно хнычу, страдая от многочисленных ран. Магия и адреналин иссякают. Не знаю, сколько еще во мне осталось.

Ради любви всех богов, маленькая ведьма, – говорит Мемнон, – пожалуйста, я прошу тебя, возьми то, что я предлагаю.

А что ты предлагаешь?

Хотя теперь я чувствую – чувствую это в магической реке, текущей прямо к моему сердцу.

Силу. Безграничную силу. Такую, какую я никогда ни в ком не видела.

Не понимаю, как он передает ее мне, и не задумываюсь о последствиях использования магии колдуна. Просто тянусь к ней.

Задыхаюсь, когда она вливается в меня. Боль от ран притупляется, а усталость полностью исчезает.

Поднимаюсь на ноги, вновь поднимая бессознательную девочку.

И бегу.

Нужно добраться до территории оборотней.

Вот все, о чем я могу сейчас думать.

Я чувствую впереди границу, но с таким же успехом она может пролегать и в другой стране. На другом континенте.

Спотыкаюсь о корни, острые ветки и камни, то и дело подворачивающиеся под босые ноги. Стискиваю зубы, чувствуя, как по голени продолжает течь кровь.

Позже. Я разберусь со всем этим позже.

Я больше не слышу позади ведьм и уже начинаю обретать уверенность, когда девочку на моих руках начинает тошнить.

Не хочу задерживаться – когда за спиной кровожадные ведьмы, практикующие темную магию, желающие поработить ребенка.

Но и не хочу, чтобы та, кого я спасаю, захлебнулась собственной рвотой.

Останавливаюсь, опускаю ее. Она не пришла в сознание. Черт. Черт, черт, черт. Кладу девочку на бок, сосредотачиваю все внимание на ней.

Что бы ей ни дали, боюсь, ей дали этого слишком много.

Ее снова тошнит, и очевидно, что вещество, которое бродит в ее организме, обязательно должно выйти.

Осторожно прижимаю ладонь к ее животу и приказываю:

– Очистись, – вдавливая в ее плоть позаимствованную силу.

Оранжевая, как закат, магия течет из моей ладони, впитываясь в ее кожу.

Девочка дергается, и ее обильно рвет. Пытаюсь не очень кривиться, но не могу не чувствовать вонь порченой магии, пронизывающей рвотные массы.

Оборотня выворачивает еще раз. И еще.

– Мне так жаль, – бормочу я, убирая с ее лица волосы, и морщусь, потому что потянула раненое плечо.

У нее внутри, верно, какой-то яд, яд, уже проникший в кровь. Его тоже нужно удалить из организма.

Кладу одну руку ей на грудь, другую на спину, беру силу Мемнона и направляю ее вниз, по рукам, к ладоням.

– Раствори яд, что внутри, – приказываю на сарматском.

И вливаю силу в девочку.

Спина ее выгибается, глаза распахиваются. Она начинает кричать, а я стискиваю зубы и держу ее, чувствуя, как борются две магии в хрупком теле.

Продолжаю накачивать оборотня целительной силой, подавляя растекающуюся по венам отраву. Меня пошатывает, от перенапряжения наваливается слабость.

Где-то вдалеке хрустит ветка. Потом я слышу треск сосновой хвои под чьими-то ногами.

Они идут.

Девочку все еще колотит, но крики ее сменились тихим поскуливанием. Она так и не пришла в себя, ни в каком смысле. Сглатываю, охваченная тревогой.

В таком виде она совершенно беззащитна.

Наклоняюсь к ней и шепчу тихо-тихо слова, которые кажутся мне такими же древними, как и язык, на котором я их произношу:

– Я защищу тебя. Моя магия защитит тебя. Твоя кровь не прольется, пока не прольется моя. Клянусь.

Клятва? Или воспоминание? Я чувствую что-то вроде дежавю.