Оковы для ари

Я едва не прозевала момент, когда тальдены подтащили к некроманту еще двух покойников: рычащих, вырывающихся, озлобленных. Быть может, при жизни они и были всемогущими, но после смерти явно стали сдавать позиции: уступали живым по силе. Брали разве что количеством. Оставалось уповать, что я поставила на верную лошадку, читай зомбимагов, а не на полудохлую клячу, и мы все-таки доскачем до победного финала.

На не первой свежести лбах, точно индийский третий глаз, замерцал некромантский знак, и мертвые послушно последовали за живыми.

То, что Мельвезейн гостеприимно распахнула перед нами двери своего укрытия, заставляло нервничать. Я никак не могла унять дрожь, коловшую кожу острыми иглами, и подсознательно ждала от ее темности коварного выпада. Мы все ждали. А потому двигались осторожно, не спеша теряться в ощерившемся тьмою проходе. Послушная приказу Ледяного (чтобы не думал, что его ари только и умеет, что показывать характер), я старалась не отставать от Скальде. Понимала, что все от себя зависящее уже сделала, и теперь только мешаюсь у магов под ногами. Но не возвращаться же одной обратно. Меня за первым же поворотом какая-нибудь тварь прикончит.

Вместо того чтобы сосредоточиться на врагах, спешивших к нам чуть ли не с распростертыми объятиями, Скальде постоянно оглядывался назад, проверяя, не потерялась ли где его ари.

– Не волнуйся за меня. Со мной ведь рядом кьерд.

Муж ничего не ответил, но метнувшийся в нас со Снежком пламенно-ледяной взгляд ясно дал понять, что именно его великолепие думает обо мне и моем защитнике. И что он с нами обоими сделает, сразу после того, как разберется с древней выдрой.

Уже почти достигнув вершины лестницы, я едва не покатилась вниз, когда мне под ноги, истошно визжа, из темного зева капища выскочил тагр. Спасибо Скальде, схватившему меня за руку и одним рывком притянувшему к себе. А мелкий пакостник оказался пронзен мечом следовавшего за мной мага.

– Не волноваться? – В голосе Ледяного что-то потрескивало, как будто разгорался костер или целое кострище.

И сам он тоже разгорался и распалялся, способный испепелить меня одним только взглядом.

– Ты на моем месте поступил бы точно так же! – пропустила через себя эмоции Скальде, сторицей отзеркалив их обратно.

– На твоем месте, Аня, я бы послушно сидел там, где мне было велено сидеть! – Еще одно молниеносное движение, настолько стремительное, что мрачные краски битвы растеклись по холсту окружающей нас действительности, и вот я уже за спиной Ледяного, а он яростно отражает атаку Перевоплощенного и скидывает того в клубы ядовитого тумана.

– Ты, кажется, перепутал меня с Фьяррой, – внесла я свою лепту в наше правое дело и отправила следом за зомби клыкастую мелочь. – Или с любой другой адальфивской девушкой. Но к этому мы еще вернемся.

– Обязательно вернемся, – мрачно пообещал Ледяной.

Загораживая меня собой, первым вошел в храм. А там… На каменном возвышении, словно на троне, восседала древняя стерва собственной персоной. Такая же роковая красавица, какой была Леуэлла. Мельвезейн сидела, закинув ногу на ногу, и, поигрывая лениво туфелькой, так и норовившей соскользнуть с изящной ступни, со скучающим видом сверху-вниз взирала на непрошеных гостей. Тьма клубилась вокруг Отверженной, сползала с подола ее роскошного наряда, бесчисленными лентами оплетала колонну-постамент и смертоносными побегами вилась по стенам, заставляя искриться и шипеть пламя над древками факелов. Бросалась воинам под ноги и, стягиваясь вокруг них, как фигурки домино опрокидывала навзничь.

Мельвезейн при этом демонстративно зевала, прикрывая рот унизанными перстнями пальцами. Вздыхала выразительно, глаза закатывала. Словом, из кожи вон лезла, пытаясь показать, что мы ее уже утомили и вообще, ей с нами неинтересно. А жалкие потуги смертных не вызывают ничего, кроме презрения и смеха.

Я даже оглядеться не успела, как все вокруг закрутилось, завертелось. Повинуясь приказу Древней, из глубин храма показались ее верные слуги-демоны. Их было слишком много. Слишком много на каждого воина и дракона. Но храбрые защитники Адальфивы не испугались, бесстрашно сцепились с пробужденными королевой тварями. Меня же… меня как будто не замечали. Я жалась у стены, в полумраке имея все шансы слиться с холодной кладкой. Пару раз к нам бросались тагры, но Снежок решительно с ними расправлялся. Было видно: он сдерживается из последних сил, отчаянно рвется в гущу событий, однако благополучие хозяйки сильнее охотничьих инстинктов. Кьерд метался передо мной, грозно порыкивая, уничтожая опасность до того, как та успевала к нам приблизиться.

А Мельвезейн меж тем продолжала смеяться. Запрокинув голову, громко хохотала и сквозь слезы веселья пронзительно кричала:

– Глупые, глупые смертные! Действительно надеялись победить Древнюю?!

Эхо подхватывало ее слова и множило, разбивая на терявшиеся в глубинах храма зловещие отголоски-осколки.