Окровавленные руки (ЛП)

Резко вздохнув после своей тирады и наполнив свой бокал, он пристально посмотрел на свои трясущиеся руки и пожелал, чтобы они успокоились. Он еще не был готов смотреть на Грейнджер. На Грейнджер и в ее большие карие глаза. Большие, карие, невинные глаза. Он мог пропасть в них.

− Как ты выбрался? – спросила она.

− Блейз, − произнес он. – Когда Пожиратели смерти ушли уничтожать Ливерпуль, Блейз явился с одним из своих домашних эльфов, чтобы вытащить меня. Блейз пришел, чтобы вытащить меня. Он спас меня, а когда дом Грозного Глаза горел дотла, я Блейза не спас!

Зарычав от ярости, Драко вскочил со своего места и швырнул стакан в противоположную стену, его грудь вздымалась, в то время как осколки падали, а виски стекалось вниз, к половицам.

− Я ничего не сделал! Просто как чертов Люциус ничего не сделал!

Он рухнул обратно в кресло и уткнулся лицом в руки. Он не хотел, чтобы Грейнджер видела его в таком состоянии. Он вообще не хотел, чтобы кто-либо видел его в таком состоянии. Он чувствовал себя незащищенным и глупым; часть его хотела, чтобы она оставила его одного, но, с другой стороны, он думал, что, ему, скорее всего, было нужно, чтобы она осталась.

Когда он услышал, как ее кресло отодвигается назад, он почувствовал местами облегчение и разочарование, но затем ее легкие шаги протопали в его сторону, и он ощутил ее маленькие руки на своих плечах. Она наклонилась к нему, ее грудь давила на место между его лопаток, а подбородок упирался в его макушку. Она была словно одеяло; теплая. Всегда теплая.

− Ты не твой отец, − прошептала она, наклонив голову так, что ее губы оказались возле его уха. – Ты один из самых храбрых людей, которых я знаю…

Он усмехнулся в ладонях.

− Это чушь…

− Нет, это не так. Я клянусь тебе. Я думаю, что ты очень храбрый.

Ее руки опустились вниз, поглаживая его руки, и затем остановились на локтях, на которых она стала успокаивающе водить пальцами по коже пальцами. Ему понравилось это ощущение. Сильно понравилось. Она вернула руки к его плечам и начала массировать их, разминая его тугие мышцы − одновременно сильно, чтобы получилось эффективно, и в то же время нежно, чтобы было приятно. Стон сорвался с его губ раньше, чем он смог его остановить, и он отклонился назад, поддаваясь ее прикосновениям и убрав руки с лица. Это ему тоже понравилось. Злость медленно выходила из него, растворяясь, будто дым, и он закрыл глаза. Наверное, причина была в нескольких стаканах виски, которое он употребил за прошедшие два часа, или, возможно, дело было в помощи Грейнджер, но, так или иначе, он чувствовал себя расслабленным, каким не был уже долгое время. Очень долгое время.

− Я бы хотела… − неуверенно пробормотала Грейнджер. – Я бы хотела, чтобы ты видел то, что в тебе вижу я.

− Твое мнение вызвано твоим оптимизмом.

− А ты все портишь своим пессимизмом.

Он тихо хмыкнул.

− Хороший массаж, Грейнджер.

− Спасибо.

Он раскрыл глаза. Он услышал перемену в ее голосе. Небольшую, нервную заминку, будто она забыла сглотнуть. Оно снова вернулось в комнату; то самое что-то. Практически осязаемое ощущение, которое только и ждет момента. Оно снова витало в воздухе между ним и Грейнджер, ожидая, когда один из них распознает его, когда один из них предпримет что-то. Он затаил дыхание, и его разум заорал: хрен с этим, а затем он подскочил с места и резко повернулся к ней лицом. Его пристальный взгляд скользил по ее слегка напуганным чертам лица, задерживаясь на ее красных от смущения щеках, покрытых россыпью веснушек, и затем к ее приоткрытым губам.

Она была намного ближе, чем тогда, в читальном зале месяц назад. Нужно было сделать лишь один шаг к ней, и ее нос уткнулся бы в его подбородок, а затем, если бы он немного наклонил голову… Веки Грейнджер были опущены, ее ресницы тихо трепетали, словно она ждала чего-то, что должно было произойти. Ждала, чтобы это произошло. И он правда этого хотел. Он правда хотел сделать один шаг по направлению к ней, наклонить голову и…просто сделать это.

Но на этот раз именно Гермиона остановила их обоих.

− Ты много выпил.

Он быстро облизнул сухие губы.

− Да.

Он выпил очень много – примерно половину бутылки, но при этом чувствовал, что все находится под контролем. Абсолютно под контролем. Он хотел действовать спонтанно, хотел заставить ее замолчать, заткнув ей рот, но не сделал этого. Не смог. Его прошлое превратило его в человека, который всегда будет размышлять о последствиях каждого поступка. Он не был уверен, каковы будут последствия поцелуя с Грейнджер, но у него было плохое предчувствие, и это его пугало. Ему не нравилась неопределенность.

− Я должна идти спать, − промямлила Гермиона. – Спокойной ночи.

Она проскользнула мимо него, задев его бедром, и Драко сжал челюсть. Дождавшись ее ухода, он всеми силами оперся о стол, настолько сильно впиваясь пальцами в его поверхность, что была велика вероятность появления заноз под ногтями. Он хотел ударить себя по разным противоречивым причинам, но всего лишь тяжело вздохнул и покачал головой, сражаясь со своими мыслями.

Битвы, битвы везде, и нет даже момента, чтобы подумать.