Окруженные тьмой

Внезапно глаза у Саши округлились, и он что-то прошептал. Спустя мгновение за спиной у бандита завизжали женщины. Тот дернулся, обернулся назад всего на миг, но этого мига хватило. Капитан взвился в воздух, как камень из катапульты. Налетчик еще успел повернуть к нему лицо, но пистолет довернуть уже не успел...

***

— Ну, рассказывай, как ты его взял, — полковник сам налил Серегину чаю в стакан, поставил на стол, глядел с интересом.

— Сверхспособности, — улыбнулся капитан.

Однако полковник посмотрел на него так серьезно, что Саше стало стыдно за свое ребячество.

— Шучу, — повинился он. — Просто увидел, что среди заложниц есть одна особо нервная. Понял, что это мой шанс.

— И что ты сделал?

— Мышь.

— Что? — удивился полковник. — Ты сделал мышь?

— Да не сделал — сказал. Тетка завизжала, бандос отвлекся. Дальнейшее было делом несложной техники. Как говорится, старый конь борозды не портит, и все в таком роде.

Полковник сидел напротив, задумчиво постукивал ручкой по столу. Странно, что грабитель попался на такую простую уловку. Он же должен был понять, что никакой мыши нет, что его просто отвлекают.

— А он и не слышал, что я сказал, — победительно заметил капитан. — Я сказал очень тихо, чтобы только женщины уловили. Вот он и не понял, что происходит.

Полковник наконец улыбнулся. Ну конечно, у баб слух в полтора раза лучше, чем у мужиков. Молодец, капитан Серегин, чемпион. Хвалю за оперативную смекалку. А раз ты такой у нас умный и ловкий, сам этим грабителем и займешься.

— Я?!

— Ну не я же.

Капитан удивился: я думал, им СК займется.

— Вот когда Следственный комитет научится брать вооруженных грабителей голыми руками, тогда и будет ими заниматься, — веско сказал полковник. — Кто первый взял, того и тапки. Так что давай, капитан, не тяни резину, сам знаешь, время дорого.

Капитан ничего не оставалось, как отправиться на рандеву с неудачливым грабителем. Теперь тот сидел в Сашином кабинете и вид имел печальный до умопомрачения. Глазки голубенькие, бровки домиком, губы куриной жопкой, мордочка испуганная. Если бы Саша не видел его с пистолетом в руках — в жизни бы не поверил, что перед ним отмороженный на всю голову бандит. Такого на улице встретишь — милостыню подать захочешь, а не то, что в тюрьму его сажать.

— Ну что ж, — вздохнул капитан, — начнем, пожалуй. Фамилия, имя, отчество?

— Бусоедовы мы, — жалобно и совершенно по-деревенски отвечал тот. — Игори Анатольевичи…

Саша хмыкнул — Бусоедовы они! И сколько же их таких, которые Игори Анатольевичи? Однако комментировать колхозные манеры не стал, просто вбил в компьютер имя, фамилию, отчество — в единственном, разумеется, числе.

— Отпустил бы ты меня, начальник, — вдруг проговорил Бусоедов тонким голосом.

Саша на это только плечами пожал. Отпустить грабителя, взявшего заложников? Вы идиот, гражданин арестованный?

— Отпусти, капитан, — заныл Бусоедов, помаргивая выцветшими глазками.

— Не надо мне тыкать, — сухо отвечал Саша. — Не нужно лишнего интима, я с вами заложников не брал… Вы лучше ответьте, самостоятельно готовили ограбление банка или у вас были сообщники?

И тут случилось что-то странное и, даже можно сказать, необычайное. Бусоедов ответил, но ответил, не разжимая губ — примерно как это делают чревовещатели. Казалось, голос даже не из него доносится, а откуда-то сверху или наоборот, снизу, а то ли, может, вообще со стороны.

«Так я тебе все и сказал, — проговорил этот голос, — держи карман шире».

— Я же, кажется, просил обращаться ко мне на вы, — поднял брови капитан.

— А я на вы, — развел руками Бусоедов. — И вообще, гражданин начальник, не путайте рамсы, я чист, как слеза, на месте ограбления случайно оказался.

Ага, случайно... Тут полон банк свидетелей, как ты случайно оказался на месте.

«Свидетели? Да пинал я их во все локации», — отвечал голос.

Капитан начал раздражаться. Думает, научился чревовещанию и будет тут ему мозги парить? И вообще, хватит хамить, а то ведь огорчит он гражданина Бусоедова до невозможности.

— Да кто хамит, — заволновался Бусоедов, — кто хамит?

И Саша вновь услышал голос, гулкий, словно из бочки. Голос этот был отдельным и никак с Бусоедовым не вязался, но Саша точно знал, что голос этот его.

«О чем он вообще? — спрашивал голос. — Надо бы с ним поаккуратнее. Какой-то он нервнобольной, еще бросится...»

Секунду капитан сидел молча, внимательно глядя на собеседника. Тот тоже глядел на него выцветшими голубенькими глазками, волновался, помаргивал.

— А скажите-ка мне, любезный, что у вас сегодня было на завтрак? — неожиданно спросил Саша.

Любезный не помнил, да и какое это имеет значение? Но Саша настаивал. Бусоедов замялся, стал елозить на стуле.

«Ну, бутерброды были с красной икрой, — голос теперь звучал прямо в Сашиной голове, — а тебе чего, завидно?»

Капитану не было завидно, тем более что Бусоедов открыл все-таки рот и сказал, что завтракал яичницей. Саша только головой покачал: зачем же врать, если всем известно, что тот ел бутерброды с красной икрой...

«Всем известно? — поразился голос. — Откуда? Кто мог стукануть? Неужели Пашку взяли, только он в курсе...»