Оксюморон

В ответ снова только многократное эхо в котором выделялись звуки похожие на выстрелы. Я повернул голову. Это была огромная, серая ворона, поднятая в воздух моим криком. Чем кончаются прогулки по городам–призракам я, признаться, не знал, да и если честно, узнать отнюдь не жаждал. Но мало по малу начавший во мне набираться чёрных соков страх, вдруг переплавился в какое-то странное спокойствие.

Я, вдруг, успокоился.

«Чего мне бояться, думал я. Не стен же в конце концов.»

Да и город вокруг не проявлял по отношению ко мне никакой враждебности. Хотя справедливости ради я должен заметить, что и никаких других чувств он выказать тоже не торопился. А из этого обстоятельства делать обнадёживающие выводы было бы несколько преждевременно. Я решил осмотреться. Я шёл вперёд по залитому солнцем тротуару. Всё вокруг радовало глаз ухоженностью. Пожалуй, единственное чему не хватило ухода была растительность. Деревья в основном это были тополя явно давно нуждались в заботе. Да и в обилии росшей повсюду сирени не мешало бы дать укорот.

До того, как попасть в этот город я не представлял до какой степени может быть доведена чистота. И потому я, с таким напором обличавший не ухоженность оставшихся за спиной городов, здесь, среди этой почти лабораторной стерильности, был бы рад увидеть хоть стайку рванных бумажек, гонимых ветром. Ничего. Только вязкая как паутина тишина, в которой вязли даже звуки моих шагов.

В детстве я часто читал приключенческие романы, герои которых – искатели острых ощущений, любили или им приходилось наведываться в глухие, потаенные места этого мира. Они, не боясь ничего, охотно посещали подвалы заброшенных замков или трюмы выброшенных на берег кораблей, усыпальницы фараонов и прочих владык давно канувших в вечность цивилизаций. Как часто я представлял себе, как вместе с ними забираюсь на залитые лунным светом башни полуразрушенных рейнских замков, и спускаюсь по грубо обтёсанным каменным ступеням, освещаемым светом факела в моей руке в провалы, зияющие чернотой среди руин заброшенных подземелий. Но здесь, на этих залитых тишиной улицах города Заводи я испытал неподдельный страх.

Дома, словно странные монолиты, привезённые кем-то с далёких островов, взирали на меня широко раскрытыми глазами-окнами, а закрытые двери подъездов казались словно ожидали жертвы. Пустой город.

Скажи, читатель, какой ещё пейзаж может так поднять со дона человеческой души древний суеверный языческий страх? Правильно, никакой. Ибо именно тут потусторонние силы пребывают в своем наиболее полном и первозданном обличии, идеально согласуясь с окружающей их атмосферой. Я где-то слышал, что иногда тишина может резать как бритва, так вот, там стоя посреди этого молчания, я ощутил всю истинность этого утверждения

На одной из улиц я увидел маленький дом из красного кирпича, с пологой крышей в таких обычно устраивают магазины. Красному кирпичу обычно приписывают свойство со временем приобретать благородный вид. Не знаю. Дом на против выглядел как-то жалко. Даже обступившая его с флангов густая сирень, которой в эту пору полагается полнится гудом и источать аромат, молчала и чахла под нещадными лучами Феба. Выйдя из машины, я направился к дому. На двери была укреплена маленькая фанерная табличка с красной надписью. Но прочитать что на ней было написано не представлялось возможным. Краска, которой была сделана надпись облупилась. Скорее всего за дверью располагалось какое-нибудь официальное учреждение. Я постучался в дверь мне никто не ответил. Я постучал снова. В этот момент за спиной раздался какой-то звук. Я вздрогнул и обернулся.

Это был клочок какой-то бумаги с которой играл ветер.

– Да ладно, ребята, не верю я в города призраки, идите вы к чёрту! – подумал я

И повернувшись снова хотел постучать в дверь, но не успел. В следующую секунду у меня в глазах потемнело от страшного удара каким-то тяжёлым металлическим предметом по затылку. Спустя мгновение я потерял сознание

ГЛАВА 17

Чей-то громкий и протяжный крик был последним, что я услышал в забытьи. Открыв глаза я какое-то время ёжился от нестерпимого утреннего холода. «Должно быть птица» – подумал я о источнике крика. Голова раскалывалась от страшной боли. Вскоре крик повторился. Но теперь было понятно, что имел он не живую природу. А когда звук повторился в третий раз всё наконец встало на свои места.

То, что я принял за крик птицы оказалось длинным и протяжным скрипом, доносившимся откуда-то со стороны и выпроводившим меня из бездонных недр беспамятства в пронзительный утренний холод. «Так, стоп – остановил я – прежде всего нужно проверить всё ли в порядке с нашей головой, а по тому давай-ка дружок по порядку. Имя –Алексей, фамилия-Носков, отчество – Иванович…»