Окутанная тьмой (СИ)

— А как ты себя чувствуешь? — Люси интересовалась не из вежливости, её просто банально хотелось вновь услышать голос Нацу где-то рядом с ухом, почувствовать дрожь и его дыхание на коже. В этот раз девушка не злилась, что её планы нарушены, наоборот, Люси искренне радовалась, ей нравится, что кто-то решает, что будет дальше за неё, возникает ощущение защищённости, чувствуется, что кому-то она по-настоящему нужна. Вот только, сколько бы ни пытались её уберечь, Люси всё равно будет попадать, ввязываться в драки, не из-за характера и желания убить, а из-за чувства справедливости — этот мир только для людей, он должен быть чистым, светлым, искренним, настоящим. А такие, как она, — демоны и ангелы, — должны приходить только в самые тревожные, шаткие моменты, возвращая людям веру в чудо, поднимая этот мир с колен — он должен цвести так же красиво, как и сакура весной.

— Ну, снимать куртку мне теперь нельзя около недели. Знаешь, твои ноготки слишком грубо впивались в спину, — Люси помнила, что слишком глубоко, под порывом собственных чувств, вонзала ногти в его кожу, совсем теряясь, не ориентируясь в пространстве, но она рассчитывала, что Нацу расскажет ей, какого было почувствовать то, чего лишился. Хартфилия рассчитывала узнать про возврат чувств душе, а не про то, как вчера не смогла сдерживать себя — и эти мысли, воспоминания всплывая в голове, заставили отвернуться, чувствуя лёгкое смущения, хотя щёки так и были бледными. — Я тогда пойду, меня ждут уже давно, — Драгнил сказал это, но с места так и не сдвинулся, пока Люси не подняла голову и, хмыкнув, понимая, чего он ждёт от неё, легко поцеловала в губы.

— Иди, считай, что это бонус, — Хартфилия отошла в сторону, хотя и признавала, что была бы не против подольше постоять здесь. Уж больно сильно ей нравились его поцелуи, было в что-то особенно родное, близкое, горячее, то, что гоняло кровь по венам в разы быстрее, заставляя только улыбаться, невесомо касаясь подушечками пальцев губ.

Стадион торжественно умолк, ожидая начала боя, когда противники, словно обычные друзья при встрече, просто обменялись рукопожатиями и мирно, без лишних издевательских фраз и слов, разошлись по разным сторонам, обещая только не поддаваться, а сражаться в полную силу, по-честному. Никто и не собирался вмешиваться, Люси, боязливо приблизившись к перилам, убедившись, что даже так на неё никто не обратит внимания, не сводила глаз с арены, видя в этом месте прошлые игры, те, в которых участвовала и она сама, так нелепо и глупо проиграв некоторым гадким личностям. Вот если бы их выпустили снова, дали возможность сразиться, взять реванш, то исход без сомнений был бы совсем другой, теперь Хартфилии не нужна была магия, никто бы не смог ослабить её защиту. Хартфилия смотрела не только на арену, но и на людей на стадионе, часто, даже слишком часто замечая среди обычных людей чересчур подозрительных личностей — демонов, проще говоря, которые не пойми зачем появились здесь. И их появление в таком многолюдном месте, не сулило ничего хорошего, они что-то искали, шныряя среди безумной, беззаботной толпы. Теперь главная задача Люси не дать случится беде.

«Да начнётся финальная битва!!!» — эхом разнёсся по стадиону голос ведущего, заставляя сердца многих просто замереть в предвкушении занятной битвы. Волшебникам на арене тоже не пришлось повторять дважды, оставляя после себя клубы пыли, они вступили в бой, как и в прошлый раз, который хорошо помнила Люси — Нацу против Стинга, Гажил против Роуга, будто и не прошло полтора года в неведении. Обменявший несколькими ударами, они вновь разошлись, украдкой переговариваясь друг с другом, делясь ощущениями, мыслями, что «Они стали ещё сильнее». Но в этот раз не было самоуверенных, зловещих ухмылок, жалких подколок, упрёков в слабости и никчёмности, Стинг с тем же уважением обращался к Драгнилу «Нацу-сан», обещая, что в этот раз всё будет иначе. Вот только не выходило, что сильно напрягало их, волновало, заставляя стискивать от досады зубы — ни Нацу, ни Гажил не собирались им поддаваться, и потому перевес чаши быстро пошёл в сторону Фейри Теил, что было очевидно и предсказуемо для Люси.