Окутанная тьмой (СИ)

— Удачи вам, — Хартфилия легко улыбнулась, и без особых усилий оттолкнувшись от земли, приземлилась уже на балконе гильдии, где всё за той же гранью, заботливо поставленной Венди в самом начале, негодовали многие маги, продолжая упорно бить кулаками в преграду, желая помочь. Но Люси, как и Венди, понимала, что это правильно — в этой битве и так было слишком много смертей, боли, крови, и Хартфилия не простила бы саму себя, если ещё и кто-то из них пострадал. Венди сделала всё правильно, она молодец, у Люси появился ещё один повод гордиться этой храброй малышкой, которая никогда её не подведёт, не предаст. — Три, два, один, — обратный отсчёт, оставленный Лией в сознании Люси, завершился, время битвы возобновилось, секунды начали сменять друг друга молниеносно. Венди убрала грань, тут же стыдливо пряча лицо, но её никто и не винил, не осуждал, каждый понимал её поступок для себя правильно. На стадионе опять поднялся шум, раздавались такие же гадкие и безумно раздражающие вопли, но в этот раз Люси была рада их слышать — тишина пожирала всё, что было у неё внутри, теперь стало заметно легче.

— Мы сильно волновались за тебя, Люси, — Венди удобно устроилась на одном из сидений, где добрая Полюшка тут же принялась осматривать её ногу, а к Люси, стоящей, как и прежде, у перил, подошла Лисанна, по-дружески обняв её со спины. Люси, как и Акихико, не любила слёзы, особенно женские, особенно своих друзей, особенно пролитые из-за неё — каждый раз, когда кто-то из них плакал, причиной являлась именно она, потому что слаба, потому что недосмотрела, потому что не защитила правильно. Осторожно положив свои руки на руки Лисанны, сомкнувшиеся спереди, Хартфилия ощутила только тепло, которое безоговорочно грело её почти источенную одиночеством душу. — Ты в порядке? — Люси, как и раньше, скажет, что да, она в полном порядке и волноваться совершенно не о чем, но Лисанна уже не маленькая наивная девочка, которая поведётся на подобную чушь. Штраусс поймёт, различит эту фальшь, но лишь тепло улыбнётся, надеясь, что наступил день, когда Люси, наконец, скажет ей правду, а не то, что хочет слышать от неё сама Лисанна. Штраусс прекрасно понимает, что и сама не хочет, просто боится услышать «Всё плохо, мне не быть с вами, я ухожу». Тема правды и планов на будущее, пожалуй, самая болезненная и тяжёлая для Люси, и без боли говорить о ней, копаться во всех глубинах сознания, искореняя тревоги и сомнения, невозможно. Лисанна хорошая, она всё поймёт как надо и промолчит, не будет лезть не в своё дело — именно это качество в ней так ценила Люси.

— В полном порядке. Вот увидишь, Лис, скоро всё наладиться, — то ли со скрытой надеждой, то ли с уверенностью проговорила Люси, но сделала твёрдый шаг в сторону, опуская руки Штраусс. Люси была приятна подобная забота и внимание, но всё равно тот самый, мерзкий, противный, голос в голове мешал наслаждаться такими трепетными, ценными моментами, твердя «Ты не достойна, ты демон, ты убийца, ты не должна радоваться, убей, убей, убей…». Это сводило с ума, но Люси держалась, воспоминания и тихий голос Лии, вырывавшийся из глубин, из самого детства, не давал пасть так низко.

На арене вновь поднялась пыль, те же почти детские удары, короткие обрывки ободряющих фраз, искренние, довольные улыбки — они будто и не сражались, будто и не соперничали вовсе. Превосходство в силе, в умении, в опыте сильно и заметно поднимало Нацу и Гажила вверх, а Стинг и Роуг казалось просто смерились с этим, ради публики, продолжая бегать друг за другом, иногда используя мелкие заклинания, не приносящие какого-то вреда. Исход, как для Люси, так и для многих других, был совершенно ясен, но волшебники, будто желая растянуть как можно сильнее, продлить этот момент, глупо отмахивались друг от друга. Люси стало предельно ясно — они развлекаются, пытаются показать, что даже финальный бой чушь по сравнению с настоящей дружбой, которая только-только начала налаживать между двумя гильдиями. Даже такое не может разрушить их дружбу, и поэтому они ведут себя как пятилетние мальчишки, не забывая улыбаться, по крайней мере, это было по-детски смешно и забавно.