Олений завет

– Одна шелупонь рядом ошивается! И ничего с такими не состряпаешь! – негодовала Галка, семеня по избе.

«Бред какой-то», – пронеслось у Коли. Хотя дед всегда говорил, что баба эта непростая.

– Да она только вид делает, что в Христа верует! – воскликнул однажды Георгий поздним вечером, жуя кусок соленого сала. – Аннушка говорила, что она даже крестного знамени не наносит, кланяется только. Рассказывала, мол, отец Геронтий ихний хотел было чертовку эту отловить, да она прочь ускользнула.

– Зачем ей вообще в церковь ходить? – удивлялся внук.

– На воскресной службе почти все село как на ладони. Пара человек из Краснощелья даже бывает. После молитвы можно к каждому подойти и свежие сплетни собрать! Да и во время литургии побалакать можно. Там это охотно практикуется. Бабкам скучно по домам сидеть, вона они и прут туда, где народу побольше. Но Аннушка не из таких была. Это я тебе точно могу сказать.

– Галка же по указке того священника живет, только про него и говорит.

Георгий чуть не подавился.

– Чего-о? Ничего подобного! Кроме ругани, между ними ничего и не бывает. Это она так, зубы ему изредка заговаривает, чтоб ее вообще не выгнали. Как-то раз прихожанка ей чуть кофточку не сожгла, так та ее на весь приход облаяла.

– А остальные чего?

– Даже ухом не повели. Дело, так сказать, житейское.

«Я ведь искренне сочувствовал ей», – подумал Коля, хватаясь за грязные половицы. Пальцы на руках совсем побелели, онемев от нескончаемых усилий удержать ровное положение. Пыль с пола заползала в нос и щекотала раздувшиеся ноздри. Еще чуть-чуть – и его рассекретят.

Галка носилась по дому, гремя плошками и шурша пакетами.

– Этому старому оленю еще похлебку приготовь… Все травы на него извела! Идти теперь снова над кустами корячиться! Невыгодный обмен мне Владычица предложила. Что я получу взамен упрямой человеческой души? Пузо без грыжи! Да эта хворь по сравнению с потраченными нервами – цветочки! Хотя… Может, без этого набалдашника вновь буду носиться как угорелая! Ха-ха-ха! – тараторила старуха.

Смачный чих так и рвался наружу. Коля пытался задержать дыхание, но становилось лишь хуже. Он терпел до тех пор, пока все-таки не выдал звук, больше похожий на хрюканье.

Копошение прекратилось. Заскрипели половицы. Перед глазами возникли грязные босые ноги с кучей мозолей и желтыми, сильно отросшими ногтями. Нос атаковала вонь. Галка с минуту околачивалась у почти незаметной расщелины засаленных штор, а потом одним махом уничтожила единственный луч солнца. Коля тут же отдернул руку с поблескивающей «волшебной палочкой», боясь себя выдать. Шершавые пятки в скором времени исчезли в непонятном направлении.

«Чуть не спалился», – с облегчением подумал Коля. Но не успел он опомниться, как перед самым носом нарисовался огромный темно-карий глаз.

– Коленька! – завизжала Галка ржавым голосом. – И как тебе не стыдно подглядывать за женщинами!

Она потянула на себя деревянный люк и пнула оторопевшего парня в лоб. Коля мягко приземлился на прочные сети. Все бы ничего, если бы плетенка не начала тянуть к Коле свои нити. Снасти будто ожили, заключая дергающееся тело в свои объятия. Бабка стояла над пленником и с улыбкой наблюдала за развернувшейся картиной.

– Васька! – заорала она. – Ты там дышишь еще? Слышь? Тебе совсем чуть-чуть осталось! Я свое уже получила!

Галка захихикала, ритмично постукивая ногой по полу.

– Эх, Коленька! Шибко долго ты добирался! Аж целый месяц! Я ж звала тебя на чай, а ты отказался! Так быстрее бы управились!

Сеть туже сжала Колю, лишив возможности свободно дышать. Он не мог оторвать взгляда от глубоких, темных, как омут, торжествующих глаз старой сплетницы. Ладони разомкнулись и выронили секретное, полностью потухшее оружие.

Галка присела на корточки и запрыгнула на обвившие коконом Колю нити, ловко захлопнув левой рукой вход в погреб. Испуганный парень пытался высвободиться из давящих жгутов, но с каждым его движением удавка затягивалась сильнее. Мрак накрывал обреченного путника с головой.

– Не нужно так истерить, родной! Мы сможем стать отличной парой, – расплывалось сбоку противное шипение.

По разгоряченным щекам скользнул длинный липкий язык. Теплое дыхание с запахом протухших яиц гуляло по лицу, вызывая у Коли нестерпимую тошноту.

– Может, тебе стоит немножко отдохнуть? – не умолкала ведьма. – Впереди так много беспросветных ночей… Ты угостишь меня бокалом своей пылающей молодости… Неиспорченной, благородной, с терпким привкусом разочарования…

Но тут под жалобный треск рыболовных сетей Галка с грохотом свалилась вниз.

– Совсем прогнили! Не мешало бы обновить, – пыхтела она.

Коля почувствовал, как оковы ослабевают – скоро он и сам станет претендентом на вылет.

– А ну держать, кому сказала! – заорала ведьма, наблюдая за тем, как ее жертва потихоньку сползает вниз. – Я команды не давала!

Однако угрозы никак не спасли положения. Пленник кубарем свалился на землю, чуть не сломав себе шею и издав протяжный стон.

– Зайка, больно ушибся? Не переживай! Мы сейчас вмиг это исправим!