Олигархический транзит

— Ого! — присвистнул со своего наблюдательного поста Александр Васильевич.

Миша сообразил, что прибыло большое морское начальство, — кто ещё мог заявиться в столь ранний час в подобном сопровождении? Трап к тому времени уже был опущен, стоял на причале; но Мише показалось, что тросы как-то подозрительно обвисли, прижались к поручням, и это может начальству не понравиться. Он поторопился включить лебедку на подъём и немного просчитался; трап дёрнулся, поехал в сторону, и первый гость, уже успевший поставить ногу на нижнюю площадку, отпрыгнул и с изумлением посмотрел наверх.

Мишу обдало жаром. Впрочем, трап он тотчас приспустил, и этого секундного недоразумения больше никто, казалось, не заметил.

Визитёры поднялись на борт.

— Проводите нас к капитану, — сухо приказал тот, что был с украшениями на обшлагах.

Миша послушно ринулся к двери.

— Стой! Куда? — неожиданно резко одёрнул его стоявший поодаль Андрей. Подошёл к Мише, по-хозяйски стащил с него и нацепил на себя повязку, вдавил пальцем кнопку звонка. — Ты вахтенный, а не посыльный!

Когда явившийся на вызов штурман увёл посетителей наверх, Миша всё ещё стоял на палубе в замешательстве, смущённый агрессивной вспышкой соседа по каюте. Андрей застыл у трапа столбиком, немой и загадочный, как истукан.

— Осенью запахло, — мечтательно прервал молчание механик, тоже, наверное, испытывая неловкость.

— Говном пахнет, бленах.., — возразил Андрей. И вдруг снова налетел на растерянного Мишу: — Боишься обосраться?

— Брутальный народ! — попытался пошутить Сикорский, кивая Мише на Андрея. — Вам с ними будет нелегко.

— …Нет ничего хуже! — яростно продолжил Андрей. — Особенно когда мастер боится обосраться. И перед чужими, и перед своими, и с начальством, и с подчинёнными. Когда им всякий вертит как хочет, а он выкручивается, врёт, сам барахтается в дерьме и всю палубу дерьмом обсирает!

— Тогда пиши пропало, — смиренно поддакнул Александр Васильевич.

— Да тут уж полный песец, бленах..! Ничего и писать не надо.

Глава вторая

Мастер

Такого с капитаном Красносёловым за три с лишним года на «Global Spring» ещё не было. Судно работало в тайм-чартере у неприметной офшорной фирмочки, принадлежало небольшой финской компании «Микофрейт», менеджмент которой состоял почему-то сплошь из наших соотечественников; экипаж тоже был целиком российский, плавали под флагом Мальты — обычное дело для моряков страны, сорванной с якорей и катастрофически затянутой в мировой коловорот. За рубежом тоже есть всякое, в том числе и криминала хватает, но там практика судоходства отстаивалась десятилетиями, там белые, серые и чёрные разложены по полочкам. Обычно сразу знаешь, с кем имеешь дело: кто тебя может подставить с контрабандой, кинуть с зарплатой, вообще бросить где-нибудь в Азии на дырявой посудине с голодным экипажем на произвол судьбы, а кто доведёт до пенсии с хорошими бонусами и ещё обеспечит безбедную старость.

Конечно, Красносёлов догадывался, что «финны» — это не вполне финны, что там окопалась родная морская братва. Но, во-первых, они предложили неплохое судно, а он считался молодым, только начинал работать в капитанской должности, и ещё неизвестно, сколько бы ему пришлось поколотиться в старпомах у каких-нибудь греков; во-вторых, иметь дело со своими и выяснять щекотливые проблемы по-русски, в том числе и с экипажем, все ещё как-то привычнее; в-третьих, нынче рассуждать на тему «законно — незаконно» смешно: вся страна, начиная с правителей, живёт беззаконно, зарабатывает невесть чем и прячет доходы; да и весь мир живёт беззаконно, даже Европа тотчас затыкает свою либеральную глотку при угрозе настоящей силы; и если ребята из «Микофрейта» платят ему по высшему стандарту, как какие-нибудь немцы или англичане, да ещё разрешают в порядке исключения держать сверх штата буфетчицу, нелепо задавать им вопрос, из какой тумбочки они вытаскивают деньги.

Все три года он ритмично ходил по одному и тому же не слишком дальнему маршруту, назубок выучив фарватеры и вполне обходясь, где это разрешалось, без лоцмана, регулярно бывая дома и без задержек отгуливая отпуска — для моряка это стоит многого.