Олигархический транзит

— Вы устали, — сказал он. — Потерпите ещё немного. Скоро это кончится, я так чувствую.

— Интересно, каким будет конец. Даже не знаешь, радоваться ли ему. Здесь я… с вами.

— Я сам вчера о том же думал. Есть повод благословить тюрьму.

— Нет, тюрьма тут ни при чём… Или при чём. Просто она лишает защитной позы. Ну не в смысле «всё позволено», а наоборот, ничего не позволено. А внутренняя защита рухнула, и нет уже сил сопротивляться себе… Я совсем запуталась.

— Вы не запутались, всё так и есть. Ведь я ничего про вас не знаю, вы для меня как будто свалились с луны… А понимаю, кажется, лучше, чем самого себя.

— Потому и понимаете. Вот когда начнете узнавать…

— И что тогда?

— Ахнете!..

После ужина Чернец чуть не силой увлёк Акимова подальше от ушей охранников, посадил за шахматную доску.

— Так и будем ждать? — спросил вызывающе.

— Морзянку помнишь?

— Ещё бы. Фонариком через иллюминатор?

— Фонарика никто не увидит. Да у нас его и нету, разве что выключателем в столовой помигать… Ратьер на верхнем мосту.

— До него надо добраться.

— Не знаю, попаду ли я сегодня на мостик после вчерашнего… Если попаду, то будь готов к вызову, а там сориентируешься. Три-четыре слова, долго общаться не дадут. «SOS», настоящее название, захвачены, просим помощи… Тебя могут убить. Готов?

— Да мне теперь хоть…

— Ладно. Включить сумеешь? Он постоянно был запитан, его, по-моему, не тронули.

Около десяти вечера за старпомом пришел Киржак. Всё было как обычно. Света, что-то почувствовав, проводила Акимова из своего угла долгим взглядом.

Боб ни словом не помянул про вчерашнее. Радар работал в нормальном режиме, отбивая на экране слева по курсу чуть сзади яркую точку корабля. Красносёлов ещё не спал, встретил старпома с довольно-таки шальным видом, но тоже ничего не сказал — похоже, всё уже было переговорено между ним и Бобом в течение дня, все точки расставлены, и дальнейшее обсуждение могло грозить только новыми неприятностями.

Акимову некогда было со всем этим разбираться. План рождался на ходу. Минут через двадцать он вышел в уборную. Это разрешалось делать свободно, в пределах палубы мостика они с мастером передвигались без конвоя — ниже палубой, под пролётом трапа, всегда дежурил автоматчик, который был на подхвате у Боба и заодно охранял капитанскую каюту со средствами связи. В туалете старпом ещё раньше приметил пластиковую банку с чистящей пастой, стоявшую в рундучке под раковиной. Она была на месте. Ему казалось, что диаметр банки подойдет к сливному отверстию унитаза; на деле она оказалась немного шире. Кое-как он заткнул слив, но донышко банки выглядывало в воде из глубины сифонного колена. Времени было мало, Боб мог что-нибудь заподозрить; он закатал рукава и двумя руками что есть силы со скрипом продвинул банку как можно дальше. Добавил туда большой кусок скомканной туалетной бумаги. Затем присел на унитаз и старательно выдавил из себя что мог. Кинул ещё бумаги и нажал слив. Пустил воду ещё и ещё раз. Унитаз до краёв наполнился грязной жижей. Он раздумывал, как поступать дальше: самому объявить о засоре или подождать, пока его обнаружит кто-нибудь другой? Решил подождать.

Через полчаса в туалет вышел перед сном мастер; вернулся багровый от злости.

— Владимир Алексеевич, тебя мама учила в детстве унитазом пользоваться? Натолкал дерьма, етить твою…

— Что случилось, Николай Николаевич?

— Что случилось! Срани до хрена. На ботинки через край льётся.

Старпом с невинным видом пошёл смотреть. Палуба была уже залита. Он дотянулся рукой до слива, добавил.

— Беда, пробивать надо, — сказал, вернувшись в рубку. — Не то весь мостик зальёт, провоняем.

— Иди пробивай, — флегматично отреагировал Боб.

— Да нет, тут дело серьезное, специалист нужен. У нас один такой.

— Сикорский, что ли? — бросил мастер.

— Какой Сикорский! Разве этот белоручка справится. Чернец! С фановой системой он один работает.

Капитан посмотрел удивлённо, но промолчал. Кажется, он начал догадываться о каком-то умысле старпома. «Только бы не стал спроста подыгрывать!» — подумал Акимов.

Боб вышел наконец в коридор, увидел в туалете лужу, сморщил нос.

— Суки! Этого ещё не хватало. Сейчас будешь лакать у меня своё говно!..

— Я тут ни при чём, — спокойно возразил старпом. — Там давно засорилось.

— Чтобы через пять минут всё было чисто! Кто нужен?

Чернеца подняли с постели, одеться не дали, приволокли в одних трусах.

— Ну не голыми же руками я буду это делать! — возмутился он, когда ступил в туалет.

— Да хоть языком! — сказал Боб.

С Чернецом оставил конвойного, Акимову приказал вернуться в рубку.