Олимпионик из Ольвии

— Это Эвклес, известный в Ольвии торговец рабами. Покупает у скифов разных там пленников и перепродаёт их в Элладу. А что делает здесь? Доставил в Афины партию рабов — его корабль вышел из Ольвии на день раньше «Гелиоса», — а заодно привёз своего сына Матрия на Олимпийские игры. Этот Матрий, как и я, бегает. Правда, слабее меня. Но тем не менее Эвклес спит и видит своего сына олимпиоником. Хотя тот даже на наших, местных, соревнованиях ни разу не опередил меня. Не пойму, на что они рассчитывают.

— Но чего он от тебя скрылся? Увидеть так далеко земляка и даже не перекинуться словом... Действительно странно, — призадумался Лизис. — Не замышляет ли он против тебя чего-нибудь...

— А что он может мне сделать? — простодушно заулыбался Тимон.

— Не знаю, — передёрнул плечами Лизис. — Но ты всё равно будь настороже. Если ты конкурент его сыну, то... всего можно ожидать.

За разговором ребята не заметили, как оказались подле храма Тесея. Хотя храм был поменьше Парфенона, но тем не менее выглядел очень и очень внушительно. Впрочем, Тимона поразили не столько размеры храма, сколько мастерски высеченные из мрамора на фронтонах и метопах[174] барельефы, изображающие подвиги Тесея и Геракла. Тимон не удержался, чтобы тут же не высказать своё восхищение. На это Лизис загадочно заметил:

— Это ещё что... Вот зайдём внутрь, что ты тогда скажешь.

Едва ребята переступили порог храма, у Тимона тотчас пропал дар речи. Он только и делал, что удивлённо вертел головой и раз за разом восхищённо шептал:

— Вот это да!

Причиной восторга Тимона были украшавшие все четыре стены храма большие барельефные панно, которые изображали битвы Тесея с кентаврами[175] и амазонками. Фигуры на панно были выполнены с таким мастерством и точностью, что казались живыми людьми. А сколько в этих панно было движения, динамики, страсти — дух захватывало!

— Ну, что скажешь? — спросил Лизис.

— Не спрашивай! — только и смог вымолвить Тимон.

— И всё это — и снаружи, и внутри — изваял наш скульптор Микон со своими учениками, — стал просвещать Тимона Лизис. — Наш город богат на таланты. Особенно много их появилось после того, как управлять городом стал Перикл. Отец в нём души не чает. Говорит, что нам его сами боги послали. Это благодаря Периклу в Афинах и Пирее развернулось такое грандиозное строительство.

— Вам, афинянам, можно только позавидовать. Ольвия против Афин — провинция, — вынужден был признать Тимон.

* * *

После основательного осмотра храма ребята вышли на улицу.

— У меня есть предложение, — сказал Лизис. — Давай-ка мы зайдём на рынок. Там один старичок часто продаёт замечательные пирожки — медовые с начинкой из сладких слив. Не пирожки, а объедение.

— Пошли, — согласился Тимон, который тоже был не прочь подкрепиться чем-нибудь, и нащупал под хитоном свою сумочку: на месте ли?

Заметив это, Лизис молвил:

— О деньгах не беспокойся. Я угощаю.

Пройдя плетра два, Тимон остановился, чтобы ещё раз полюбоваться на храм Тесея. По небу медленно проплывали в сторону юга белые пухлые облака. Тимон задержал на какое-то время взгляд на облаках, и случилось маленькое чудо: облака остановились на месте, а поплыл храм Тесея. Он плыл медленно и величаво, словно сказочный белый, необыкновенно красивый корабль. Тимон стоял, как заворожённый, боясь перевести взгляд. Хотелось как можно дольше любоваться этой волшебной картиной. Но тут Лизис дёрнул его за руку, и видение исчезло.

— До чего красиво! — восхищённо прошептал Тимон. — Вот уж действительно чудо!

Торговля была в самом разгаре, и рынок гудел, как потревоженный пчелиный улей. Лизис ещё издали увидел, что к старику, торгующему пирожками, выстроилась очередь, преимущественно женщины и дети.

— Ничего не поделаешь, — сказал Лизис. — Придётся постоять. А ты, Тимон, чтобы не томиться тут зря, пойди посмотри — вон видишь? — алтарь Гефеста. Там есть замечательные барельефы.

Ребята разошлись: Лизис стал в очередь, Тимон пошёл осматривать алтарь. Когда перед Лизисом оставалось несколько человек, до его слуха откуда-то издалека донёсся отчаянный вопль Тимона:

— Ли-изис! Выруча-а-ай!

Лизис какое-то мгновение прислушивался: не повторится ли крик. Но крик не повторился, и в следующее мгновение мальчишка бросился к алтарю Гермеса. Тимона там не было. Его не было видно нигде. Лизис в растерянности заметался, не зная что делать, куда бежать. Но тут он увидел стоящего неподалёку скифа[176]. Подбежав к нему, Лизис сбивчиво вымолвил:

— Здесь, возле алтаря, только что стоял мальчишка... моего возраста... голова светло-русая. Куда он исчез, ты не видел?

— Какой мальчишка? — переспросил скиф и, с трудом подбирая слова, стал объяснять: — Не тот ли, что сбежал от отца, и его искали по всему городу? Вертелся тут... такой светлоголовый. Так его схватили только что двое мужчин и повели к отцу.

— К какому отцу? Откуда сбежал? Да он только два дня тому назад как приплыл из Ольвии...

— О! Ольвия! — радостно ощерился скиф. — Считай, земляк мой.