Олимпионик из Ольвии

Вскоре из Булевтерия вышли члены Олимпийского совета, элланодики и жрецы. Атлеты выстроились по сторонам алтаря в два ряда: в одном — взрослые, в другом — подростки и юноши. Затем помощники жрецов притащили обвязанного ремнями и отчаянно упиравшегося чёрного аркадийского дикого кабана, с таким почётом и комфортом доставленного в Олимпию из Элиды. Помощники жрецов не без труда водрузили кабана ногами кверху на алтарь, где в тот же миг один из жрецов привычным движением руки перерезал ему горло. Кабан глухо захрипел, несколько раз судорожно дёрнулся и затих. Помощники сняли с него ремни, а жрец вскрыл грудную клетку и брюхо, вынул внутренности и бросил их в загодя разведённый и уже весело потрескивавший на алтаре костёр. Вскоре двор наполнился сладковатым запахом палёного мяса и шерсти.

На ступени алтаря взошёл председатель Олимпийского совета и выставил вперёд острую, как пика, бороду. Обведя внимательным взглядом выстроившихся атлетов, он обратился к ним со следующими словами:

— Сейчас почётный гость Олимпиады, самый титулованный из присутствующих здесь атлетов, трёхкратный победитель предыдущих Олимпийских игр в беге на одну стадию Криссон[195] из Гимеры[196] провозгласит перед Зевсом от вашего имени торжественную клятву участника Олимпийских игр, а вы будете повторять её за ним.

Из стоявшей отдельно толпы почётных гостей вышел поджарый, жилистый мужчина среднего роста лет тридцати пяти, с рыжей остроконечной бородкой, горбатым носом и маленькими глазками на щуплом лице. Он взял из рук председателя Совета восковую табличку и зычным голосом стал читать нацарапанный на ней текст клятвы:

— Мы, собравшиеся в священной Олимпии эллинские атлеты, перед верховным богом Зевсом Олимпийским торжественно клянёмся: не жалеть ни сил, ни здоровья для достижения победы... Согласно олимпийским правилам состязаться честно, не применяя запрещённых приёмов по отношению к соперникам...

Кончив читать, Криссон бросил табличку с клятвой в костёр. Вспыхнув и затрещав, она почти мгновенно сгорела, а слова клятвы понеслись на Олимп к Зевсу.

После этого снова заговорил председатель Совета:

— А теперь пусть каждый из атлетов подойдёт к алтарю, назовёт своё имя, имя отца и название своего полиса или города и, протянув над алтарём правую руку, произнесёт: «Клянусь!».

Дошла очередь и до Тимона. Взволнованный и раскрасневшийся, он протянул над алтарём руку, которую тут же обдало жаром пылающего костра, и звонким, слегка дрожащим от волнения голосом произнёс:

— Тимон, сын Фокрита из Ольвии. Клянусь!

После атлетов клятву давали элланодики. От их имени её провозгласил старший элланодик:

— Мы, элланодики восемьдесят шестых Олимпийских игр, перед Зевсом Хоркиоса клянёмся на протяжении всех Игр быть честными и неподкупными и выносить только справедливые решения. Клянёмся!

Председатель Олимпийского совета снова поднял руку, требуя внимания.

— Теперь я познакомлю вас с порядком проведения Игр. Завтра с утра первыми выйдут на стадиум юные бегуны на один стадий. И вообще, весь завтрашний день отдаётся эфебам. После бегунов во второй половине дня будут состязаться борцы и кулачные бойцы. Послезавтра на стадиум выйдут взрослые бегуны в такой последовательности: долихос, дромос, диаулос, диаулос с оружием. Следующий, четвёртый, день Игр начнётся с конных состязаний на ипподроме, во второй половине дня — пентатлон в таком порядке: бег, метание диска, прыжки в длину, метание копья, борьба. После пентатлона — панкратий. На пятый день Игр — награждение олимпиоников и торжественное закрытие Игр. Вопросы есть? Вопросов нет! Вот и хорошо. В таком случае все свободны! До завтрашнего утра! На состязания не советую опаздывать. Опоздавшие атлеты не будут допускаться к выступлениям. Состязания у нас начинаются, как правило, с восходом солнца. Всё!

Жертвенного кабана, мясо которого употреблять в пищу людям не позволялось, четверо служителей ухватили за ноги и поволокли к Алфею. Там они опустили тушу в воду, течение подхватило её и понесло к морю на корм рыбам и акулам.

— Что делаем? — спросил Феокл Тимона, когда они покинули двор Булевтерия. И сам же ответил на свой вопрос: — Сейчас мы отыщем укромное местечко и немножко разомнёмся, побегаем. А уж потом совершим экскурсию по Олимпии.

После нескольких пробежек Тимона по песчаному дну одного из высохших русел Алфея Феокл похлопал по спине своего питомца и сказал:

— Всё хорошо. Главное, не волноваться. Будешь бежать, как будто ты соревнуешься с мальчишками своей улицы. Ты ведь бегал наперегонки с соседскими мальчишками?

— Бегал.

— И?..

— И всегда побеждал.

— Победишь и здесь. Я в тебя верю. Ты в отличной форме. А теперь можем идти знакомиться с Олимпией. Я был здесь два раза и смогу кое-что рассказать тебе о ней. И пойдём мы прежде всего к могиле Пелопса, основателя Олимпийских игр...

Могила Пелопса оказалась большим, явно насыпанным, холмом.

— Что послужило поводом для организации здесь первых Игр? — спросил Тимон, на которого могила не произвела особого впечатления — таких могил в приольвийских степях он видел не одну.