Олимпионик из Ольвии

— Не поймаем сегодня — поймаем завтра. Куда она от нас денется? С пустыми руками мы ни разу ещё не возвращались. Так что плюньте вы на свои предчувствия.

Однако бодрое замечание Куманько на настроении Кошеля сказываются мало. Не поднимая головы, прокурор кричит Тюнькину:

— Гаврилович! Ну, что там? Так и не видать ничего?

— Можно подумать, что какие-то черти распугали всю рыбу! — виновато, будто это из-за него исчезли осетры, откликается рыбинспектор.

Держа наготове в вытянутой руке острогу, он медленно вышагивает по мелководью и внимательно всматривается в воду. Осторожно ступая, «Тюлькин» высоко поднимает длинные тонкие ноги, вытягивает вперёд тощую шею и издали напоминает журавля, выискивающего на болоте лягушек.

Покончив с осетром, Куманько несёт банку с икрой в палатку, а Кошель, ухватив тушку за хвост, оттаскивает её подальше от палатки и бросает на кучу ранее выпотрошенных и уже гниющих осетров. Возвратившись назад, он всё же поднимает взгляд на солнце. Но не для того, чтобы полюбоваться всё ощутимее припекающим светилом, а чтобы определить время.

— Ого! — крутит он головой. — А солнце-то высоко уже! Евдокимович, посмотри-ка на свои куранты! Что они там показывают?

— Ровно одиннадцать! — доносится из палатки.

— Значит, пора уже подкрепиться, — говорит прокурор и зовёт Тюнькина: — Гаврилович, выгребай на берег! Будем завтракать.

— К завтраку я, как тот пионер, всегда готов! — скалит лошадиные зубы рыбинспектор и, опустив острогу, направляется к берегу.

Ступив на песок, он замечает закрытую пробкой белую бутылку из-под водки, которая лежит неподалёку. Тюнькин хочет пройти мимо, однако, увидев внутри бутылки листок бумаги, останавливается. Подняв бутылку и осмотрев её, кричит:

— А я что-то нашёл!

— Что там у тебя? — без особой заинтересованности откликается прокурор. — Неужели пятипудовый осётр?

— Скучный вы человек, Степанович! — говорит Тюнькин, приближаясь к палатке. — Вам бы только осетры. А я, к вашему сведению, нашёл что-то такое...

— Не тяни кота за хвост! — не совсем вежливо прерывает рыбинспектора Кошель. — Что там у тебя?

— А вот — посмотрите, — поднимает над головой бутылку «Тюлькин». — Какой-то капитан Гарант[237] письмо нам прислал! В самом деле! Я думал, такое только в книжках бывает. А тут вот...

— Во-первых, гарант у нас не капитан, а президент Украины. А он писулек в бутылках не посылает. Он указы издаёт. Во-вторых, не Гарант, а Гранат, — авторитетно провозглашает считающий себя начитанным прокурор. — А, в-третьих, лучше бы этот Гранат подкинул нам осетра килограммов этак под сто.

По-другому относится к находке «Тюлькина» главный милиционер.

— Интересно! Интересно! — говорит он, высунув голову из палатки. — Покажи-ка свою находку. А что, если в ней действительно кроется какая-то тайна? — и многозначительно добавляет: — А тайны я люблю разгадывать. Это моё хобби.

— Везде вам, Евдокимович, тайны мерещатся, — насмешливо хмыкает Кошель. — Не иначе как дети игрались, а вы тут ерунду какую-то выдумываете. Это только в книгах находят бутылки с разными там посланиями.

— А мы сейчас увидим, что кроется в этой бутылке: тайна или ерунда какая-нибудь, — с серьёзным видом произносит рыбинспектор. Он бросает под палатку острогу и начинает открывать бутылку. — А тут и в самом деле что-то написано! — радостно выкрикивает Тюнькин, вытащив из бутылки пробку и достав вырванный из блокнота листок бумаги в клетку.

— Интересно узнать... — говорит милиционер Куманько, доставая из большой хозяйственной сумки закуску и раскладывая её на разостланную под палаткой клеёнку. — Ну, что там?

— Давай, Гаврилович, читай послание своего капитана Граната, — насмешливо ухмыляется районный прокурор. Готовясь к завтраку, он старательно вымыл руки с мылом и теперь не менее старательно вытирает их полотенцем. — А вдруг он Евдокимовичу написал там что-то такое... сверхтаинственное.

Компания усаживается на песок вокруг «стола-клеёнки», на котором лежат белый хлеб, голландский сыр и копчёная колбаса, малосольные корнишоны, свежие помидоры. Посреди «стола» красуется большая семисотграммовая бутылка с белым горячительным напитком. Пока «хозяин стола» — а им по традиции всегда оказывается Куманько — нарезает тонкими ломтиками хлеб, сыр и колбасу, «Тюлькин», прочищая горло, откашливается и начинает читать: