Олимпионик из Ольвии

— Не всё сразу. А потом... что тут особенного? — скромно замечает Лёня.

Ребята садятся в круг, чтобы наметить план дальнейших действий. Султан также принимает участи в совете. Положив голову на вытянутые лапы, он внимательно слушает, кто о чём говорит.

— Хорошо бы побыть здесь ещё немного, — предлагает напоследок Гриша. — А вдруг этим «деятелям» какая-нибудь авантюра взбредёт в голову. Теперь постоянно надо быть начеку. А чтобы вам не было скучно, расскажу какую-нибудь занимательную морскую историю. Согласны?

— Валяй! — оживляется Лёня. — Только давай такую... ну... интересную, словом.

— Обязательно интересную! — соглашается Гриша. — Других я не знаю. Так что слушайте.

Султан, которого морские истории интересуют не очень, решает, что лучше побегать по острову и погонять птиц.

— Всем известно, — начинает Гриша, — что заветной мечтой каждого кладоискателя является сундук с дублонами, пиастрами или... А впрочем, не так уж и важно, как называются монеты. Главное, чтобы они были золотыми. В крайнем случае — серебряными.

Когда не так давно группа подводных кладоискателей во главе с археологом Карлом Клаузеном наткнулась под толстым слоем песка вблизи побережья Флориды на огромный и неимоверно тяжёлый кованый сундук с выбитой на нём надписью «Сан-Фернандо», их радости не было предела. Ещё бы! Ведь каждый уважающий себя охотник за подводными сокровищами знает, что испанский галеон с таким названием потерпел в этих водах катастрофу около трёхсот лет тому назад, возвращаясь из Мексики в Испанию с трюмами, набитыми ста пятьюдесятью миллионами серебряных песо.

Когда же после продолжительных работ сундук с «Сан-Фернандо» удалось наконец вытащить на берег, радость кладоискателей сменилась большим разочарованием: вместо серебряных монет они увидели в нём несколько тысяч больших стальных иголок для починки парусов.

«Этого слишком много для того, чтобы открыть ателье мод, — грустно пошутил Карл Клаузен, — и очень мало для того, чтобы хоть частично покрыть расходы на поиски и подъём сундука».

— Это же надо! — удручённо качает головой Юра. — Представляю выражения лиц тех горе-кладоискателей, когда они открыли сундук.

— Расскажи ещё что-нибудь, — просит Лёня.

— Можно ещё. Я таких историй знаю много, — соглашается Гриша. — Но прежде надо посмотреть, что делается в лагере браконьеров.

Гриша поднимается на ноги, и то, что он видит, заставляет его тут же присесть: от палатки в сторону Храмовой горы идёт человек. Идёт открыто, не таясь. В человеке нетрудно узнать мешковатого начальника районной милиции Куманько. Приподнявшись насколько это возможно, Гриша обводит взглядом остров и от удивления присвистывает: слева и справа от Куманько на расстоянии каких-нибудь пятидесяти метров, в том же направлении, движутся, то и дело оглядываясь вокруг, прокурор и рыбинспектор.

— Ого! — невольно вырывается у Гриши. — Это уже серьёзно...

— Что там? — заинтересованный Лёня тоже хочет подняться, но Гриша толкает его ладонью в лоб, и тот шлёпается обратно на траву.

— Не высовывайтесь! — приказывает Гриша и тоже приседает. По выражению его лица нетрудно догадаться, что он не на шутку встревожен. — Они устроили на нас облаву, прочёсывают остров. Что делаем?

— Надо натравить на них Султана, — предлагает Лёня.

Гриша отрицательно мотает головой.

— Застрелят. В этот раз вряд ли они оставили пистолет в палатке. Да-а... Дела-а... Они ни в коем случае не должны нас видеть. Иначе поймут, что это вовсе не привидения пакостили им, и тогда нам несдобровать. Выход один: бежать, скрываться. Остров большой — где-нибудь да спрячемся. Хорошо, что мы вход в наш «отель» замаскировали. А где же Султан? — спохватывается Гриша.

Он тихонько свищет, и вскоре появляется пёс — возбуждённый, запыхавшийся, с радостно сияющими глазами. Похоже, набегался вволю. Гриша берёт его за загривок, наклоняется к уху собаки и наказывает:

— Смотри мне, не вздумай лаять! Нас преследуют, будем убегать. Веди себя тихо. Теперь трогаемся. Ничего не оставили? Маски забрали? Хорошо. Тогда вперёд!

Пригибаясь, иногда до самой земли, они спускаются с плато, направляясь в сторону северо-запада, где местность пересечённая, а берег скалистый, где проще спрятаться от преследователей.

Султану легче. Ему не надо нагибаться. Потому он бежит впереди, показывая дорогу. За ним, разгребая траву и кусты, спешит Гриша. Юра и Лёня держатся сзади.

Вскоре на Храмовую гору поднимается Куманько. И сразу же оттуда слышится его голос:

— Ребята, а здесь вроде как кто-то недавно побывал! Трава вот примята!

— Если есть следы, постарайтесь не потерять! — отзывается Кошель. — Их надо найти, чего бы это ни стоило!

— Плохи наши дела, братва, — прислушиваясь к перекличке браконьеров, говорит Гриша. — Надо спешить, иначе... Пробираемся к скалам.