Оливер Твист

Въ ту минуту, когда Оливеръ вышелъ изъ экипажа и увидлъ передъ собою улицу, онъ едва не крикнулъ о помощи. Но голосъ двушки такъ ясно звучалъ еще въ его ушахъ, такъ жалобно молилъ не забывать ее, что у него не хватило духу крикнуть. Пока онъ колебался, онъ упустилъ благопріятный случай. Нанси ввела его въ домъ и закрыла за нимъ дверь.

— Сюда! — сказала двушка, въ первый разъ выпуская руку Оливера. — Билль!

— Здсь! — отвчалъ мистеръ Сайксъ, появляясь на верху лстницы со свчой въ рукахъ. — О! Прекрасно! Входите!

Со стороны лица съ такимъ темпераментомъ, какой былъ у мистера Сайкса это было верхомъ одобренія и необыкновенно сердечнаго привта. Нанси, благодарная за такой пріемъ, ласково поздоровалась съ нимъ.

— Бельзи ушелъ вмст съ Томомъ, — сказалъ Сайксъ. — Они ужъ теперь на пути.

— Хорошо, — отвчала Нанси.

— Уговорила, значитъ, козленка, — сказалъ Сайксъ, запирая дверь, когда они вошли въ комнату.

— Да, онъ здсь, — отвчала Нанси.

— Спокойно согласился? — спросилъ Сайксъ.

— Былъ послушенъ, какъ ягненокъ, — отвчала Нанси.

— Радъ слышать это, — сказалъ Сайксъ, бросая суровый взглядъ на Оливера, — ради спасенія его драгоцнной шкуры, которой плохо пришлось бы въ противномъ случа. Иди-ка сюда, я теб прочту поученіе, которое, быть можетъ, принесетъ теб большую пользу.

И сказавъ это, мистеръ Сайксъ стащилъ съ Оливера шапку и бросилъ ее въ уголъ; затмъ взялъ мальчика за плечо, слъ у стола, а его поставилъ передъ собой.

— Ну-съ! Знаешь ты, что это такое? — спросилъ Сайксъ и взялъ въ руки пистолетъ, лежавшій на стол.

Оливеръ отвчалъ утвердительно.

— Хорошо! Смотри сюда, — продолжалъ Сайксъ, — это вотъ порохъ, это пуля, это кусокъ старой шляпы для пыжа.

Оливеръ робко отвтилъ, что ему знакомы вс эти вещи. Мистеръ Сайксъ продолжалъ заряжать пистолетъ, не торопясь и совершенно спокойно.

— Теперь онъ заряженъ, — сказалъ Сайксъ.

— Да, я вижу, сэръ! — отвчалъ Оливеръ.

— Прекрасно, — сказалъ разбойникъ, схватывая руку Оливера и приставляя къ его виску дуло пистолета, такъ что оно притронулась къ нему.

Мальчикъ не могъ удержаться, чтобы не вздрогнуть.

— Если ты скажешь хоть единое слово, когда мы выйдемъ изъ дому, за исключеніемъ тхъ случаевъ, когда я самъ заговорю съ тобой, — то весь этотъ зарядъ безъ всякаго предупрежденія попадетъ теб въ голову. Итакъ, если ты захочешь говорить, то прежде прочти свои молитвы.

Для того чтобы увеличить эффектъ своей фразы, Сайксъ взглянулъ на Оливера изподлобья и сказалъ:

— Насколько мн извстно, здсь въ дом никого нтъ, кто могъ бы позаботиться о томъ, чтобы тебя не убили. Изъ этого слдуетъ, что разъ я столько времени потратилъ на объясненіе, значитъ я желаю теб добра. Понялъ?

— Короче говоря, — сказала Нанси съ жаромъ и слегка косясь на Оливера, какъ бы желая дать ему понять, чтобы онъ обратилъ вниманіе на ея слова, — если ты вздумаешь позабавить его той игрушкой, что у тебя въ рукахъ, ты лишишь его возможности говорить впослдствіи, ибо весь зарядъ этотъ пустишь ему въ голову, а самъ рискнешь черезъ это попасть на вислицу…. Впрочемъ, въ своемъ дл ты столько длаешь въ теченіи каждаго мсяца своей жизни, что тебя того и гляди могутъ вздернуть.

— Правильно! — отвчалъ Сайксъ. — Женщины лучше нашего и въ нсколькихъ словахъ умютъ изложить дло. За исключеніемъ тхъ случаевъ, когда на нихъ чортъ насядетъ…. Тогда не жди отъ нихъ толку. Ну-съ, теперь онъ предупрежденъ, а потому можно поужинать, а затмъ всхрапнуть немножко.

Нанси поспшно накрыла на столъ, вышла на нсколько минутъ и затмъ вернулась съ бутылкой портеру и блюдомъ бараньихъ головокъ, при вид которыхъ мистеръ Сайксъ воодушевился и началъ острить по поводу страннаго совпаденія названій «джеммъ» — кушанье изъ бараньихъ головокъ и «джемми» необходимые ему инструменты. Достойный джентльменъ былъ вообще въ веселомъ настроеніи и чувствовалъ необыкновенный подъемъ духа, благодаря, вроятно, предстоящей ему въ непродолжительномъ времени активной дятельности; доказательствомъ этому можетъ служить то, что портеръ онъ выпилъ въ одинъ присстъ и за ужиномъ произнесъ такъ около ста ругательствъ, не мене.

Посл ужина, во время котораго Оливеръ не выказалъ особенно большого аппетита, мистеръ Сайксъ проглотилъ еще пару стаканчиковъ виски, бросился на постель и приказалъ Нанси разбудить его ровно въ пять часовъ, наградилъ ее предварительно цлымъ потокомъ ругательствъ на тотъ случай, если она проспитъ. По распоряженію того же владыки Оливеръ улегся, не раздваясь, на брошенномъ на полъ соломенник, а двушка, поправивъ огонь, сла у камина, готовая встать въ назначенное ей время.

Долго не засыпалъ Оливеръ, ожидая, что Нанси воспользуется этимъ случаемъ и шепнетъ ему еще нсколько словъ, но двушка сидла молча у огня, не двигаясь съ мста и только изрдка мшая въ камин. Утомленный душевной тревогой, онъ въ концъ концовъ заснулъ глубокимъ сномъ.