Оморикия

Вот и у Лены нашей покойной живет в графстве дочка, прошитая до основания. Дочка, правда, не стопроцентная оморийка, но все же обидно. Более того, она пошла в мать своим активным характером, и сейчас яростно клеймит с трибун северян, собирая голоса студентов в пользу поставки оружия на остров… Такая же красивая, как и Ленка, только совсем молоденькая и по другую сторону баррикад. И не подозревает о том, что графский спецназ убил ее мать. Дочке, конечно, сказали, что это длинные руки Феодоро ее мать достали. Естественно…

Я планирую прислать ей доказательство того, что ее мать убили герцы. Она вначале не поверит, но в итоге станет рыть, я в этом уверен – она же дочь Стрижа! А я ей еще подброшу вещдоков, – так, чтобы без вариантов. Пусть у нее мозг взорвется. Елена, конечно, убила бы за это меня на месте, – она всю жизнь оберегала свою принцессу. Но, честно, – обидно же! За Ленку больше всего и обидно. Переживет ее принцесса, может, поумнеет… Но куда же ты все-таки запрятала свою последнюю запись, разведчик Стриж?

Анюта

– Привет!!! – Я обрадовался и почувствовал, как по моей физиономии расплывается совершенно идиотская улыбка. – Кажется, Анюта, не так ли? Я к вам как-то заходил, Даниила навещал…

– Да, я вас помню, – она вежливо улыбнулась, укладывая продукты в рюкзак.

– Давайте помогу! – я повесил рюкзак на плечо и вышел с ней из магазина. – Вы случайно не к Даниле направляетесь?

– К нему, только его сейчас дома нет…– сообщила она осторожно и покосилась на меня. – Он вам нужен?

– Я его уже месяц пытаюсь найти…Он должен был приехать с графства, но, сколько бы я к нему не заходил, не могу его застать… Он когда добрался с графства?

Анюта нервно оглянулась и сказала:

– Знаете что? Давайте-ка я вас на чай приглашу… Дома как-то уютнее разговаривать.

Мы прошли по оживленной набережной и свернули в боковую улочку. Анюта приехала всего на недельку, отдохнуть от городской суеты. Она выглядела уставшей; может быть, она просто беспокоилась о дядюшке. Натянуто посмеиваясь, она рассказала о том, как в столице случайно оказалась на площади, не подозревая о том, что там готовилась демонстрация. Народ только подтягивался, но их всех арестовали; ее тоже замели в кутузку вместе со всеми, где она просидела «до выяснения обстоятельств». Хотя ее и отпустили через пару часов, но в списки неблагонадёжных на всякий случай занесли…

– Нет, я понимаю, у вас тут на острове реально стреляли… И до сих пор непонятно что делается в некоторых районах… – сказала она. – У вас скопление народа нежелательно, это и ежу понятно… А у нас-то нельзя почему? В нашем королевстве все больше и больше зажимается свободомыслие, отрицается свобода слова…

Она возмущенно засопела и раскраснелась. Я ей невольно залюбовался.

– Ничего, – пошутил я. – Зато, если соберетесь на заработки в графство, этот привод в полицию вам только в плюсик, – вам тут же выпишут подданство!

Шутки шутками, но должен же я знать, с кем имею дело…

– Я не собираюсь ни на какие заработки, как вы говорите, в графство! Я считаю, что моя будущая работа общественно значима! Я хочу работать здесь, зарабатывать здесь, в этом королевстве. И радоваться результатам своего труда тоже здесь! Что за чушь придумало ваше поколение, – ездить куда-то на заработки! А здесь кто будет работать? Для чего я учусь? И я хочу видеть свое королевство свободным!

Я заулыбался: ей бы еще ножкой притопнуть, ей богу! Ну какая чудесная девушка! Словно глоток свежего воздуха… Я и не знал, что такие бывают… Я с чувством взял её ладони в свои и посмотрел ей прямо в глаза:

– Милая Анюта! Ну потерпите немного! Вы поймите, в Общих землях смута. Нельзя нигде на демонстрации собираться, это же ясно как день! Ну включите мозги! Смута, понимаете… Военное положение. Извините уж, ну пока нельзя…

Она высвободила ладони и удивленно смотрела на меня, словно видела в первый раз. И я понял, что проговорился. Ее откровенность была заразительна, и я на миг сбросил маску обычного агента по недвижимости…

– Простите меня, – заторопился я, открывая подъездную дверь. – Никаких продаж в последнее время, все боятся чего-либо покупать… Непонятно еще, что с бритоголовыми делать. А я целыми днями телевизор смотрю, пропаганду королевскую слушаю от нечего делать…Вот и вас стал идеологически обрабатывать! Простите великодушно! – я дурашливо расшаркался и приподнял воображаемую шляпу.

Анюта улыбнулась и, кажется, немного расслабилась. Мы поднялись на третий этаж. Она отправила меня мыть руки, а сама захлопотала на кухне. Вскоре квартира наполнилась ароматами выпечки: в духовке разогревались пирожки. Оказывается, Анюта накануне решила попробовать новый рецепт теста… Хозяюшка! От чая она порозовела и немного приободрилась. Она все искоса посматривала на меня, словно боясь проговориться. Потом все же решилась:

– Знаете что, Марк? Мне иногда кажется, что дядю могли завербовать в графстве…

Она закусила губу, словно испугавшись сказанного, и замолчала.

– Даниил? Да нет, что вы, Анюта. Даньку фиг завербуешь… Вспомните, как он жилетки полгода назад вязал…