Оморикия

– Маркушечка, ну расскажи про графство! – канючила Анюта, капризно надувая губки. Она мягко касалась своими пальчиками моей руки, и у меня заходилось сердце от нежности к ней. Она была такой маленькой, беззащитной, и я вдруг стал бояться абсолютно всего: случайных курьеров на лошадях, мальчишек-велосипедистов, неровности мостовой и сломанного бордюра… Мне хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе и никогда больше не отпускать. А тут еще эта поездка в графство…

– Анюточка, графство – это просто графство. Государство под колпаком. Там всегда светит солнце и раз в неделю идет дождь, по четвергам с семи вечера до семи утра. Утром там косят траву на лужайках, а потом включают дождь. Вот… Там три уровня прошивки. Если кто приезжает на работу временно, то зомбируют совсем слабенько, на время. Им выгодно контрактников держать, они с них налоги берут огромные и на свою социалку тратят. Как правило, контрактники – это специалисты высокого уровня. Иммигрантов, конечно, уже по второму уровню прошивают, с идеологией и всеми пирогами. Они убиться за графство готовы. Ну полные зомби в этом плане. Ну они, понятно, движняк устраивают, вотчинные дебаты проводят, в законы поправки вносят, на демонстрации ходят против оппозиционных вотчин, и уже все вместе борются против наших полуцарствий… Особо буйных просто прошивают по полной, и все. А так все мирно, тихо.

Я замолчал. Я надеялся, что Анюта отвлечется и перестанет меня расспрашивать. Но она легонько сжала мою кисть:

– Так что такое полная прошивка?

– Ох. Ну это совсем плохо. С виду вроде как человек, но при этом полное отупение. Это когда человека превращают в роботоподобное существо. То есть он ходит себе на работу, он законопослушный, даже пьет и курит, – но в меру. Не агрессивный, скорее наоборот. Иногда даже плачет без видимой причины. Иногда читает, часто смотрит телик и верит всему, что ему говорят. Не способен задавать вопросы, полностью отсутствует критическое мышление. Словом, такая законопослушная биомасса. Потребляет еду, говорит и думает в основном о еде. Не из-за голода, – просто это номер один в его ценностях. Живет не то чтобы богато, но и не бедно. Полностью отсутствует желание путешествовать, никогда не покидает графство. Работает ассистентом и активно пользуется пакетом социальной помощи…

Я поежился. В случае моего провала меня тоже могут прошить.

– Понятно…– сказала Анюта, и покрепче ухватила меня за руку. – Я не знала… Это, конечно, немного меняет дело. А я-то думала, что там прямо идеальное государство сформировано. Ни тюрем, ни заводских труб, ни загазованности. Климат идеальный, зимы нет такой промозглой, как у нас… Я же все время смотрю их графские каналы, язык учу. Смотрю, как студенты дебаты устраивают…

– Ну да, дебаты…– я усмехнулся. – Свобода слова… А ты знаешь о том, что у них все новости фильтруются и режутся цензурой? А наши новости интернет вообще не видит?

– Как это – не видит? А так бывает?

– А вот вбиваешь в поисковик, скажем, новости Улиса, а новостей нет. Улис есть, справка о городе есть, даже какая-то история города перековерканная есть, а новостей нет. Ничего нет. Фильтр. Там вообще нет иностранных каналов, они только свое гоняют. Вот ты их каналы смотришь по телику, а они наши не могут смотреть. Ну и мировые новости, понятно, у них только в своем пересказе. Или вот попробуй найти хоть одно наше достижение в науке и технике. Вот вбей в их поисковик… Их нет просто, наших достижений, все достижения они придумали. Мы же варвары…

– Да ну? А как же свобода слова? Они же за нее борются во всем мире?! И что значит история перековерканная? Она же одна, история…

Я лишь прижал ее посильнее к себе. Девочка моя драгоценная, Анютка. Маленькая такая еще, хоть и считает себя совсем взрослой женщиной. Как же хочется защитить её от несправедливости и жестокости в нашем подлунном мире! Дай бог, смуты остались позади, и она сможет воплотить в жизнь все свои мечтания…

***

Пароход причалил к пирсу Карантинного острова. Ассистенты приветливо улыбались, встречая нас у трапа. Впрочем, багаж нести не предлагали, лишь сверкали белозубой улыбкой и указывали дорогу рукой, обтянутой в белую перчатку: проходите по одному, соблюдайте дистанцию…