Оморикия

– Да? А почему он приехал всего на день? У него контракт закончился, он приехал, проплатил коммуналку, отдал мне все ключи и исчез! Так он еще и ипотеку проплатил! Это сколько же ему заплатили, что бы он ипотеку выплатил?! За какие заслуги?

Она требовательно смотрела на меня, ожидая объяснений. Меня вдруг бросило в жар. Так. Давайте по порядку. Даниил весной отправился на пароходе назад в графство. Он увез мою флешку. Флешку он, как мы и договаривались, передал Дитриху. На флешке были зашифрованные документы о результатах переговоров по обмену графских генералов на наших соотечественников, захваченных для проведения лабораторных опытов. Операция по обмену плененными состоялась, ошалелых островитян доставили на военную базу западнее Большого Залива, – перезомбировать. Потом они поехали по домам. Даниил не должен был вообще ничего заподозрить, ведь случайные курьеры остаются вне игры.

Признаться, доводы Анюты мне совсем не нравились. А что, если его все-таки завербовали? Показали ему, что он на самом деле привез на этой флешке, пригрозили полной прошивкой и завербовали? Это было бы не по правилам, курьеры во время теневых переговоров защищены международным Кодексом смут и мира, но ведь это возможно… Ведь графство Гер нарушало и продолжает нарушать все правила и предписания! Они открыто заявляют о том, что Кодекс устарел и не отражает реалии современного мира. И вообще, графство считает себя настолько более развитой во всех смыслах страной, что скоро предоставит на рассмотрение свой кодекс, за которое обязано проголосовать всякое прогрессивное королевство…

А что, если он уже давно служит в их тайной контрразведке? Еще до того, как я отправил его курьером? В таком случае становится понятным, как он вышел на меня… И если он был знаком со Стрижом, – а это вполне возможно, он ведь катранщик, – то он мог что-то заподозрить. Ее гибель приходится как раз примерно на время его возможного контакта с агентурой… Его просто необходимо выловить и допросить…

Я молчал, уставившись на чайный листик, прилипший ко дну моей кружки. Все-таки я совсем не умел врать. Слова довались с трудом, и еще тяжелее было смотреть Анюте в глаза. Я сказал:

– Послушайте, Анюта… Мне очень необходимо найти вашего дядю. Это очень важно… вы не могли бы немедленно сообщить мне, как только он появится…

– Это из-за флешки, да? У вас неприятности на работе из-за него?

Я посмотрел ей прямо в глаза:

– Аня… Я не думаю, что его завербовали… Честно! Он сделан из другого теста, он не подходит для вербовки. Но! Он мне нужен по очень важному делу, понимаете?

Я напустил на себя загадочный вид и указал пальцем вверх. Понимать тут было нечего, но Анюта прониклась важностью момента. Она выпалила:

– Надо искать его через женщину! В конце концов, женщин в положении с таким сроком не так уж и много. Если, конечно, она живет здесь… Если в графстве, то дело усложняется…

– Да-да, конечно, cherchez la femme! Безусловно! Но я не совсем понимаю, о какой женщине идет речь…

Анюта округлила глаза и посмотрела на меня как умственно-отсталого:

– Вы что, ничего не знаете?!

Она полистала свой коммуникатор и показала мне фотографию. Это была фотография картины. Картина была написана крупными мазками и по стилю напоминала позднего Гогена. Мне такие не очень нравятся. С картины счастливо улыбался Даниил, прижимаясь щекой к большому животу женщины. Она словно парила над ним, величавая своей беременностью, и лицо ее показалось мне бесконечно знакомым…

– Это я у дяди прибиралась в комнате, а у него целая куча фоток на столе лежала. И даже словечка не сказал, что папой будет! Ну, я и сфоткала для мамы, чего скрывать-то? Если они даже картину заказали, то понятно, что у них там все серьезно… Не удивлюсь, если они и свадьбу сыграли втихаря… Смотрите, тут у нее лицо лучше видно… Красивая, правда?

Анюта сдвинула пальцем картинки на коммуникаторе и показала мне фотографии той же парочки, только в Большом Заливе, в гидрокостюмах, позирующих на катранах. Женщина была еще худенькая, без живота, и весело смотрела в камеру; ее выгоревшие на солнце волосы были растрепаны ветром.

Я ахнул. С фотографии на меня смотрела Лена.

Ищите женщину

Вот это номер! Мой мозг был готов взорваться прямо на месте. Я поблагодарил Анюту за чай и вышел на улицу.

Пошел дождь, но ветра не было. Мостовая отражала желтоватый свет фонарей, и казалось, что теплый свет подсвечивает брусчатку и сверху, и снизу. Внутри пелены моросящего дождя было почти уютно, – как в детстве под одеялом с фонариком. Прохожих почти не было.

Надо было позвонить Павлу и все ему рассказать. Но как? У этих северян все в черно-белом свете: есть наши и есть враги. Все! А ведь есть и серые полутона… Я зашел в полупустой бар на набережной, заказал коньяка и принялся чертить возможные варианты на салфетке.