Он придет

В вечер перед тем, как это случилось, Уилли-младший плохо себя чувствовал, не мог заснуть. Визжал и орал, Лайла жутко устала. Я не обращал внимания на ее просьбы помочь, с головой уйдя в учебу, стараясь закрыться от всего остального. Мне надо было улучшить оценки. Обязательно. Чем больше я волновался, тем трудней мне было на чем-то сосредоточиться. Я пытался справиться с этим, включив некое подобие туннельного зрения.

Лайла всегда была со мной терпелива, но в тот вечер она совсем разбушевалась, перестала владеть собой. Я поднял взгляд и увидел, как она ко мне подходит, ее руки – у нее были тонкие руки, она вообще была изящной женщиной – сжаты в кулаки, рот открыт – полагаю, она что-то орала, глаза полны ненависти. Она казалась мне хищной птицей, которая сейчас метнется на меня и начнет клевать до кости. Я оттолкнул ее. Она упала, ударилась головой об угол бюро – жуткой уродины, антиквариата, который отдала нам ее мать, – и осталась лежать, просто осталась лежать.

Я и теперь вижу все так ясно, как будто бы это случилось вчера. Лайла лежит там недвижимая. Я поднимаюсь со стула, будто во сне, все вокруг шатается, в голове полная путаница. Маленький силуэт приближается ко мне справа, словно мышь, словно крыса. Я пинком отшвыриваю его прочь. Но это не крыса – нет, нет. Это Уилли-младший, который опять лезет ко мне, с плачем зовет мать, бьет меня. Лишь мутно сознавая его присутствие, я опять ударом отбрасываю его, попав в висок. Слишком сильно. Он падает и остается тихо лежать. Не двигается. Сбоку на лице – огромный кровоподтек… Моя жена, мой ребенок погибли от моей руки. Я начинаю искать бритву, хочу порезать запястья, покончить со всем этим…

Потом у меня за спиной – голос Гаса. Он стоит в дверном проеме, огромный, тучный, потный, в рабочей одежде, с метелкой в руках. Дворник, прибирался в общежитии вечером. Я чувствую его запах – нашатырь, пот, моющие жидкости. Он услышал шум и пришел проверить. Смотрит на меня долгим тяжелым взглядом, потом на тела. Становится рядом с ними на колени, щупает пульс. «Они мертвы», – говорит мне ровным голосом. На секунду мне кажется, что он улыбнулся, и я готовлюсь прыгнуть на него, совершить третье убийство. Потом улыбка сменяется хмуростью. Он думает. «Сядь», – командует он мне. Я не привык, чтобы мной помыкали или осмеливались помыкать люди его класса, но я ослаб, и меня подташнивает от горя, колени подкашиваются, перед глазами все кружится. Я отворачиваюсь от Лайлы с Уилли, сажусь и закрываю лицо руками. Начинаю плакать. Все больше теряю связь с действительностью… Подступает приступ. Все начинает причинять боль. У меня нет таблеток – не так, как годы спустя, когда я стал врачом. Я всего лишь студент, беспомощный, страдающий.

Гас куда-то звонит. Через несколько минут в комнате появляются Стюарт с Эдди, будто персонажи какой-то ужасной пьесы… Все трое переговариваются между собой, поглядывая на меня, неслышно бормоча. Стюарт подходит ко мне первым. Кладет мне руку на плечо. «Мы знаем, что это просто несчастный случай, Уилл, – говорит он. – Мы знаем, что ты не виноват». Я начинаю с ним спорить, но слова застревают у меня в горле… Я мотаю головой. Стюарт успокаивает меня, говорит, что все будет хорошо. Что они обо всем позаботятся. Возвращается к Гасу и Эдди.

Они заворачивают тела в одеяла, велят мне не выходить из комнаты. В самый последний момент решают, что Стюарт должен остаться со мной. Гас с Эдди уносят тела. Стюарт протягивает мне кофе. Я плачу. Плачу так сильно, что в конце концов засыпаю. Позже в тот же вечер они возвращаются и излагают мне историю, которую я должен рассказать полиции. Репетируют ее со мной – такие заботливые друзья. У меня отлично получается. Они говорят мне это. При этом я чувствую некоторое облегчение. По крайней мере, я хоть в чем-то хорош. Хотя бы в актерской игре. Это ведь тоже нужно врачу, чтобы достичь взаимопонимания с пациентом. Дайте зрителям то, что они хотят… Моими первыми зрителями стали полицейские. Потом офицер береговой охраны – друг семьи. Они нашли машину Лайлы. Ее тело все размякло и раздулось, мне необязательно опознавать его, если такое суровое испытание мне не под силу. Обрывки одежды Уилли-младшего нашли в ее стиснутых руках. А его тело унесло. Прилив, объясняет офицер. Они продолжат поиски… Я потрясен и готовлюсь к следующему акту спектакля – соболезнующим знакомым, прессе…

Прилив, подумал я, береговая охрана. Что-то тут…

– Через несколько месяцев меня приняли на медицинский факультет, – продолжал Тоул. – Я переехал в Лос-Анджелес. Стюарт поехал со мной, хотя мы оба знали, что ему никогда не получить диплом. Эдди поступил на юрфак, тоже в Лос-Анджелесе. Главы Государства объединились вновь – так они нас там называли. Три Главы Государства.