Он пришел издалека

В нем не было ничего особенно нового; комбинация нескольких существующих звуковых систем, приспособленная для его целей. Вот применение этого устройство было новым.

Оно не существовало само по себе, а было приставкой к существующему музыкальному инструменту — пианино. Оно расширяло и обогащало привычный диапазон его звучания.

Дэнни прятал приборчик у себя в комнате. Деталь за деталью он перенес его во Дворец Музыки и установил на пианино. Когда он закончил, все с виду осталось как было. Устройство, спрятанного в ножках, в крышке, в самых разных частях, обнаружило бы разве что рентгеновское просвечивание. А подобное исследование освященного временем инструмента представлялось маловероятным.

Проблема была в выключателе. Сделать его механическим не годилось — слишком трудно было бы скрыть. Да и самый потайной выключатель все же могут задеть нечаянно.

Он выбрал звуковой сигнал. Целую мелодию, которая, сыгранная от начала до конца, активировала его изобретение. Тогда старое пианино, дополненное новой звуковой системой, становилось истинным инструментом двадцать третьего века. Дэнни про себя назвал его «метапиано».

От мелодии-ключа требовалось одно: она никогда не должна исполняться. Для этого годилась мелодия из времен до звукозаписи — или такая, записей которой не сохранилось.

Дэнни умел читать ноты — научился сам. Он вспомнил виденные в музее нотные записи, в уме озвучил одну и проиграл на пианино. Устройство запомнило звучание.

Теперь, стоит проиграть эту музыку, изобретенный им инструмент будет готов к использованию. Пауза снова его отключит.

Денни встал и вышел из отгороженного пространства. Как музыкант он делал только первые шаги.

Еще два года Дэнни изучал свой инструмент. Включал его ключевой мелодией, играл, пока было время, а потом уходил, в уверенности, что через некоторое время устройство выключится само. Он все больше проникался верой в себя, набирал и развивал исполнительскую технику. Он и раньше играл хорошо. Но как проверить, насколько он хорош, если у него нет слушателей?

Конечно, оставались обычные вечерние концерты. Однажды он сидел на галерее, рассеянно слушая и не замечая разговоров вокруг. Фоновый звук, непременная часть происходящего во Дворце Музыки.

Он не сразу понял, что его встревожило. Что-то происходило. Дэнни вслушался. Об этом упомянули несколько раз! А ведь никто, кроме него, не должен был знать!

Только теперь Дэнни заглянул в программку. И с нарастающим беспокойством стал читать.

«Сегодня слушателей ожидает величайшее музыкальное событие на памяти поколения. Найдена новая запись. Робот-пианист Хоровиц Рубенштейн Падеревский «Арт» Тэйтум Розенталь дополнен новой техникой. В личность исполнителя будет встроен Джелли Ролл Мортон.

Грампластинка обнаружена несколько месяцев назад при раскопках трущоб двадцатого века. Разбитая на сотни кусков, она была опознана не сразу. Однако ею заинтересовался увлеченный знаток музыки, а новейшие технологии позволили привести ее в первоначальное состояние.

Перенесенная в мозг робота-исполнителя, сегодня впервые за века прозвучит «Flee as a bird to the mountain»…

Дэнни отложил программку. Пророческое название. Совет, как ему поступить — бежать птицей… это его мелодия-ключ, она включит его изобретение, метапиано…

Он машинально встал. Не уходить — уйти он не мог. После того, как метапиано зазвучит, к нему больше не будет доступа. Пожалуй, к инструменту приставят целый полк роботов-охранников. Больше того, они разберутся, откуда исходит новый звук. Через детали механизма они выследят и его. И не помилуют.

У него был примерно час, чтобы не дать метапиано зазвучать.

Дэнни направился к ложам. Надо подобраться к пианино из-за сцены. Можно отключить освещение и в несколько темных минут порвать цепи, питающие метапиано. Пианино не пострадает — будет звучать как раньше.

Впервые на его памяти ложи оказались полны народу. На Дэнни сердито зашикали.

— Простите, — начал Дэнни, — но мне…

— Знаю, — перебил раздраженный мужчина, — вам досталось плохое место. — Он отвернулся и продолжил болтать с соседкой.

Дэнни пожал плечами. Этой дорогой ему за сцену не пробраться. Он спустился вниз. Открытые обычно двери за кулисы были сегодня заперты. Обычно публика не интересовалась исполнителями, но традиции живучи, что и подтверждал сегодняшний полный зал.

Первые десять минут ни на шаг не приблизили его к пианино. Тогда Дэнни выбрался наружу и задумчиво обошел здание кругом. Конечно, вся проводка скрыта под землей, к тому же наверняка есть запасные источники питания. Тут ничего не поделаешь.

Что-то подтолкнуло его остановиться у задней двери и засвистать. В приоткрывшуюся дверь выглянул смотритель.

— Сегодня упражняться нельзя.

— Можно, когда толпа разойдется по домам, — возразил Дэнни. И вошел. Осталось сорок минут.

В зале царила сумятица, а за сценой было тихо. Роботы делали свое дело молча, без суеты. Но сегодня присутствовали человек-ведущий и человек-техник. Этого осложнения Дэнни не учел.