Он сказал / Она сказала

– Вы слышали, как мисс Тейлор говорила о том, что перед проникновением с нее сорвали белье, сильно дернули в сторону. После такого рывка на коже могут остаться следы?

– Да.

– Если с мисс Тейлор сорвали белье с такой силой, могут ли эти следы сойти с кожи за четыре часа?

– Да, – подтвердила Окенедо, слегка пожав плечами. – Скорее всего.

– Ясно. В этом смысле четыре часа – достаточно долгий период.

Он просмотрел заметки, слегка хмурясь, чтобы показать, как неудобно ему задавать следующий вопрос.

– Что показал осмотр гениталий?

– Я осмотрела кожу вокруг вульвы и ануса, хотя потребовалось время, потому что мисс Тейлор лежала на кушетке в состоянии, которое внушало беспокойство. Когда она была готова, я произвела осмотр. Видимых травм не было. Но когда я спросила, можно ли осмотреть внутри, она вся сжалась и несколько раз повторила «нет».

Ее слова оказались эхом тех, что были сказаны мной. Сердце у меня подскочило от радости, да так и застряло где-то в горле.

– Такое поведение соответствует тому, как ведут себя другие жертвы в течение нескольких часов после предполагаемого изнасилования?

– Да. – Доктор Окендо кивнула.

Кит бросил на меня странный взгляд, и я поняла, что киваю вместе с ней. Я сделала над собой усилие и села ровно, хотя никто из присяжных на меня не смотрел.

– Наверняка вы понимаете, что это крайне травматично и физически больно для человека, только что пережившего нечто подобное. Нам необходимо согласие жертвы, чтобы произвести обследование. В конце концов, после уговоров, она разрешила мне ввести тампон в вульву.

Я вздрогнула и сжала колени.

– Вы нашли следы эякулята на этом тампоне?

Меня не было в момент проникновения, но я видела, как парень в панике вытаскивал свой член, я видела, как лопнула белесая нить. Кит подался вперед. Теперь и он заинтересовался, так как на передний план вышла наука.

– Да, – подтвердила доктор.

Полглейз многозначительно взглянул в сторону присяжных, но даже я не поняла, на что он намекает.

– Можно ли сказать, что травмы, которые вы видели, получены в результате насилия?

Доктор немного поколебалась, затем нерешительно ответила:

– Думаю, да.

– Сколько времени заняло обследование? – Полглейз был в своей стихии. – Назовите, пожалуйста, минимальный срок, необходимый для такой процедуры. С учетом того, что потерпевшая отдает себе отчет и не сопротивляется обследованию.

Слово «сопротивляется» вызвало в воображении наручники и смирительные рубашки. В голове возник образ Бесс в больничном халате, вынужденной раздвинуть колени второй раз за день. Горло сдавило спазмом.

– Около полутора часов.

– А сколько заняло обследование мисс Тейлор с учетом времени, потраченного на уговоры, необходимые после полученной травмы?

– Я пробыла в полицейском участке в общей сложности восемь часов. Семь из них были затрачены на обследование потерпевшей.

– Спасибо, доктор. Больше вопросов нет, ваша честь.

Четыре часа ждать доктора, восемь часов на обследование. Мы с Китом давно уже спали в палатке, а Бесс терзали незнакомцы. Надо было поехать с ней.

Фиона Прайс непринужденно поднялась на ноги.

– Правильно ли я поняла, что истица отказалась от внутреннего обследования? Вы пояснили, для чего это нужно?

– Да.

– И тем не менее она отказалась?

– Да.

Спроси почему. Пусть доктор расскажет, в каком Бесс была состоянии. Но это не укладывалось в ту линию, что гнула Прайс, и она не спросила.

– То есть нельзя определить, наличествовали внутренние повреждения или нет?

– Нельзя.

Из ее прически выбилась прядь и упала на лоб.

– Доктор Окенедо, когда вы получили квалификацию?

– В 1997-м, – ответила она и заправила прядку за ухо.

– Мои поздравления, – сказала Прайс таким тоном, будто вручала ей аттестат зрелости. – Вы проходили обучение в Службе столичной полиции?

– Да.

– С тех пор как вы переехали в Корнуолл, скольких пострадавших от изнасилования вам довелось осмотреть?

– Семерых, считая мисс Тейлор.

– А если не считать, шестерых?

– Да.

Прайс просмотрела какие-то бумаги на столе, позволяя присяжным проникнуться мыслью о неопытности доктора. Из кипы бумаг в папке она вытянула фотографию.

– Царапины на коленях истицы могли появиться просто от того, что женщина с лишним весом энергично занималась сексом?

– Да, – неохотно подтвердила доктор.

Фиона Прайс гнула свое:

– Вы видели синяки на руках или что-то подобное, что позволило бы предположить, что истицу удерживали против воли?

Вокруг моей головы снова сомкнулся обруч.

– Нет. Но многие жертвы впадают в ступор и не могут оказывать сопротивление, это стандартная реакция.

Я взглянула на присяжных в поисках признаков сострадания. Ничего. Впрочем, у них было мало времени осознать слова доктора, так как Фиона Прайс снова ринулась в бой.

– Вы доктор, дающий показания о травмах, верно?

– Да.

– Вы не являетесь экспертом в области психологии жертвы?

– Нет.

– В таком случае прошу держаться в рамках вашей компетенции и опыта. Трехлетнего, если я не ошибаюсь?

Да как она смеет так разговаривать с человеком, который решил посвятить жизнь тому, чтобы помогать жертвам насилия?!