Он сказал / Она сказала

Он посмотрел на меня. Надеюсь, пот, который выступил у меня на лбу, присяжные не заметили.

– Все напоминало какой-то жуткий фарс. Я даже подумал сперва, что они шутят… а потом они решили вызвать полицию, и я понял, что это всерьез. Никогда не думал, что буду стоять перед судом. Кошмар какой-то.

– Благодарю вас. – Прайс отодвинула в сторону кипу бумаг. – Перейдем к другому вопросу. После того как вас обвинили в том, чего вы не совершали, почему вы ушли? Если вы невиновны?

Балкомб вздохнул.

– У меня в кармане лежал пакетик марихуаны. Я купил его на фестивале.

Вот так новость. Похоже, обвинение тоже об этом не знало. Полглейз передал Кэрол Кент записку. В моей груди затеплилась надежда.

– А почему вы им об этом не сказали? В конце концов, вы же присутствовали не на церковном празднике.

Джейми развел руками:

– Меня обвиняла в насилии девушка, которую я никогда раньше не видел. Обстановка была напряженная. В голове билась одна мысль – надо отойти подальше и выбросить пакет, а то меня обвинят в хранении. Но этот парень пошел за мной.

Джейми кивнул на Кита.

– Он бы увидел, что я что-то выбросил. Я смешался с людьми, которые шли к главной сцене. Я вспомнил, что у входа была полицейская будка. Решил пойти к ним и рассказать, что какая-то девушка обвиняет меня в ужасных вещах, пусть они все выяснят. Я надеялся, что к тому времени эти двое уже успокоятся.

– Сколько времени прошло с предполагаемого нападения до вашего обращения в полицию?

– Около часа, наверное. После того как я выбросил пакетик, мне нужно было обо всем подумать. Я не насиловал Бесс, тем не менее я совершил ошибку. Я изменил своей невесте. На меня что-то нашло. Но не то, что он говорит, – Джейми кивнул на Полглейза. – Я колебался, потому что если все выплывет, то и Антония узнает. Я выбросил марихуану и посидел в палатке где-то с полчаса, потом решил, что нужно пойти и все прояснить. Я вовсе не ожидал, что меня обвинят в изнасиловании.

– Почему же мисс Тейлор подала против вас иск?

– Полагаю, от смущения. В конце концов все вышло не слишком достойно.

Джейми пожал плечами, будто сожалея о том, что говорит о даме столь не по-рыцарски. Черт возьми, он был хорош!

– Судя по ее словам за свидетельской трибуной, она сама себя убедила, что все так и было. Она считает себя жертвой. В общем-то, она действительно жертва, только не моя. Я так надеялся, что ей помогут, ей ведь явно нужна помощь.

Глава 20

КИТ

18 марта 2015-го

Атмосфера банкетного зала «Принцессы Селестии» напоминает холл в торговом центре. После инструкций по безопасности представитель туристической компании достает список пассажиров и принимается вызывать всех пофамильно, выдавая каждому именной бейдж. Когда очередь доходит до нас с Ричардом, бейджей почти не остается.

На сцену выходит первый из лекторов, и я узнаю прежде бестелесный голос из громкоговорителя. Это профессор Джефф Дрейк, три года подряд он преподавал у меня в Оксфорде. Он будет снимать и комментировать затмение, а на обратном пути совершит «аутопсию», как он сам это зовет. Слушаю его одним ухом и слежу за столом, на котором остался лежать список пассажиров. Нахожу момент, чтобы его просмотреть. Бесс нет. Затем, помня о теории Лоры, которая считает, что у нее может быть новое имя, нахожу место обзора и рассматриваю всех женщин. Это нетрудно: женщин раза в два меньше, чем мужчин, а молодых женщин еще меньше. Бесс на корабле нет, теперь я уверен.

Все еще остается шанс, что она будет на берегу. Если попытаться опередить ее и отыскать, прежде чем она найдет меня, лучше всего отправиться в тот бар. Пока же там по холмам будут скитаться толпы туристов. Мы сами пока не знаем, откуда будем смотреть затмение, это станет ясно лишь утром того самого дня, посмотрим на облачность. По крайней мере, до того как мы пристанем в Торнхавском порту, есть еще двадцать часов, и пока я застрахован от встречи с прошлым.

Что ж, я заслужил еще бутылку пива.

В баре сталкиваюсь с Джеффом Дрейком. Он узнает меня:

– Кристофер!

Как хорошо, что на мне бейджик с именем. Я уже привыкаю к полному имени, как и к тому, что Китом меня зовут только дома. Его голос переносит меня по коридорам времени в профессорскую квартиру с видом на Темзу. Сейчас опущу глаза и увижу кеды «Адидас», которые таскал тогда постоянно.

– А я все думал, где ты теперь! – говорит он после обмена фразами о том, как тесен мир. – Наука потеряла, а промышленность приобрела, стало быть.

Я смущаюсь. Давно мне не приходилось говорить о том, чем зарабатываю, однако Джефф слушает внимательно и благосклонно. Как ни странно, он не высказывает сожаления о том, что я так и не окончил докторантуру. Джефф тактичен и умен. Когда пожилая канадка вмешивается в наш разговор и на полном серьезе спрашивает о разнице между звездой и планетой, он говорит с ней так же уважительно, как с нами в те времена, когда я был студентом. Мое несбывшееся большое будущее костью встает поперек горла, и я запиваю горечь поражения красным вином.