Она чужая

– Здесь четко написано то, что вы не имеете права зваться отелем и сдавать комнаты внаем, если не соблюдаете указанные требования, в частности не предоставляете постояльцу выбор еды. Специально для тебя я выделила все самое важно текстовыделителем.

Сэм полистал, убедился, что яркие полоски от фломастера и в самом деле присутствуют, а потом отложил папку на стойку.

– В этой бумажке, – она сложила выписку в сумку, перед этим помотав ею в воздухе, – четко указано, что это за заведение и какую сумму я уплатила за все эти дни.

– Это была шутка.

Обхохочешься! Было бы смешно, если бы он не наварился на всем этом.

– Разумеется.

Сэм продолжал сверлить ее изучающим взглядом.

– Я слышал, ты собралась остаться. – Он оперся о стойку, в очередной раз окидывая ее задумчивым взглядом. – Решила объявить мне войну? Кто захочет иметь с тобой дело после этого?

– Ничего такого я делать не собираюсь. Всего лишь предлагаю выплатить мне остаток, а также компенсировать мне жизнь впроголодь. Я была достаточно долго мила с вами, Сэм, все это время ожидая, когда же закончится stand up, но так и не дождалась. Выбирайте: выплачиваете мне деньги и признаете, что шутка затянулась, либо я засужу вас и отсужу все, что мне причитается и даже больше, отель в том числе. Но я буду великодушна и оставлю вам ваши бобы и фасоль.

– Что ты будешь делать с моим отелем? – Хитрый старикан ухмыльнулся. – От него одни убытки!

– Я продам его Руфусу и Энн. Уверена, что мое предложение заинтересует их.

Эти слова совсем не понравились ее собеседнику. Светлые глаза мужчины потемнели, он Как-то резко выпрямился, недовольно крякнув при этом. Он схватил кипу бумаг, несколько раз тряхнул ею и с громким щелчком опустил обратно на стойку.

– Так как?

– Не бывать этому! Ты слышишь меня?

– Прекрасно.

Он вернул ей деньги.

– Извините, мисс, – таковы были его краткие извинения. – Мне жаль.

Кэш соскочила с табурета, направившись к стоящим возле лестницы сумкам.

– Откуда ты такая взялась на мою голову?

Кэш подобрала сумки, направляясь к выходу, но хозяин неожиданно вывернул из-за стойки, оказавшись в общем зале. Сэм встал перед ней, загораживая собой выход.

– Никто не жаловался, выселялись и все, но чтобы так!..

Кэш пожала плечами. Что задумал это алеутский еврей?

– Я из Нью-Йорка.

Он помолчал немного, слегка качнув курчавой головой.

– И подала бы в суд, разорила бы меня на старости лет?

Кэш пожала плечами, улыбаясь. Не уверена, что до такого дошло бы, тут скорее сработал эффект неожиданности, пробелы в образовании и полное отсутствие понимания того, что она из себя представляет.

– Может быть. Ты пропустишь меня?

На улице ее ждет старенький пикап Берти, который она выкупила у старушки, отказавшись и его брать в аренду. Ведь у нее должно быть что-то свое!

– Погоди!

– Ну что еще?

Сэм вновь пропал за стойкой, покопался где-то внизу, хлопая шкафчиками и гремя ящиками, достал и решительно протянул ей лист бумаги с огрызком карандаша.

– Пиши рецепт своего салата!

– Чего?

Кэш все же отпустила сумки. Она не верит, что старик станет хозяйничать на кухне. Он совсем не из того теста.

– А что ты на самом деле?

Кэш написала краткий и полный вариант этого незамысловатого блюда, рецепт которого был гибридом тайской и мексиканской кухни.

– Народ тут у нас хороший, пошутить мы любим, не всегда удачно, но сама понимаешь: развлечений тут мало.

Сэмюель кивнул, пробегаясь взглядом по написанному, где-то хмурясь, а где-то ухмыляясь с цоканьем. Кэш все еще сомневалась в этой заинтересованности.

– Ты заходи.

Хм. Это можно считать хорошим знаком. Хозяин заведения, вместо того чтобы дуться и лелеять планы мести, зовет ее к себе, несмотря ни на что. Разве только задумал отравить ее. С этим она разберется позже. Можно сказать, что уже догадывается, в чем дело, но делать выводы поостережется. Как знать, а вдруг этот Сэм не такой уж и плохой малый?

– Зайду, но позже, как только разберусь с хозяйством. До свидания, Сэм.

Глава 24

Расставание с собаками далось Берте нелегко. Старушка расчувствовалась, обнимала и целовала каждого из двенадцати питомцев, что-то шептала им на ухо, а перед тем, как сесть в самолет обняла Кэш. Объятье вышло продолжительным и волнительным. Кэш не ожидала подобного жеста и немного растерялась: за все время общения с ней она не заметила в сдержанной женщине ничего такого, что говорило бы об ее сентиментальных чертах характера. Если только тот жест в машине.

– Берта, все будет хорошо. Приезжайте хоть каждый месяц, мы будем ждать вас.

– Нет-нет, все решено.

Кэш прижала к себе женщину, которая испустила судорожный вздох, постояла еще пару секунд и лишь только затем отстранилась, смахивая набежавшие на глаза невидимые слезы.

– Ты звони мне, если что. Да что говорить, я сама тебе позвоню! Ты уж пойми меня, старую.

Кэш понимала и ее, и поскуливающего у ног Снапа. Она стояла на аэродроме до последнего. Следила за тем, как Роберт (один из братьев Марка) загружает сумки с вещами, помогает ей усесться в самолет, что-то говорит Дэну, а потом садится в самолет со всей силы хлопая дверью.