Она должна была стать идеальной женой

Мэтт и Фрейя переглянулись.

— О… Извини, приятель. Видно, я день перепутал, — нахмурился Мэтт. — Думал, мы на сегодня договаривались.

— Именно на сегодня, — вклинилась в разговор Фрейя, пристально глядя на Бена.

Мэтт называл такой взгляд «да ну?» и, встретившись с ним, сразу понимал, что дело плохо.

— Какие-то проблемы, Бен? — Мэтт даже похолодел от стальной нотки в ее голосе.

Бен нервно оглянулся через плечо и чуть прикрыл дверь.

— Белла неважно себя чувствует, — он слегка поджал губы, а глаза забегали из стороны в сторону.

— Что с ней? — судя по тону Фрейи, она ни на секунду не поверила, что Белла больна.

— Ну… — Бен замялся и поднял глаза к небу, словно в поисках вдохновения свыше. — Она… э… она просто…

— Отказывается нас видеть, да? — пришла в ярость Фрейя.

— Фрейя!

Мэтт переминался с ноги на ногу, чувствуя одновременно неловкость за Бена и горечь оттого, что он позволил Белле так легко испортить их давнюю дружбу.

Вдруг волна эмоций накрыла его. Он любил Бена как брата, для него такая потеря была подобна смерти близкого человека. В каком-то смысле это было даже хуже смерти, потому что тот, кого он потерял, был жив-здоров и стоял прямо перед ним, явно не возражая против того, чтобы Мэтт совсем исчез из его жизни.

— Я ведь права? Да, Бен? — голос Фрейи вырвал Мэтта из раздумий.

Бен вздохнул и провел ладонью по волосам:

— Нет, Фрейя. Ты не права, — с трудом выдавил он. — Ей просто немного нездоровится.

— Как вовремя!

Пытаясь успокоить ее, Мэтт положил ладонь на плечо Фрейи, но та резким движением стряхнула ее.

— С тех самых пор, как вы встретились, Бен, она пытается оторвать тебя от нас. И от твоей семьи…

— С моей семьей у нее, вообще-то, проблем нет, — перебил ее Бен.

— Разве?! — взорвалась Фрейя. — Тогда за обедом ты говорил совсем другое.

Белла вдруг возникла за спиной Бена, свирепо глядя ему в затылок:

— Бен! Пожалуйста, закрой дверь! Не устраивай сквозняк!

— Привет, Белла! Ты себя хорошо чувствуешь? — выпалила Фрейя с нескрываемым сарказмом в голосе.

Повисла напряженная тишина, время словно замерло. Мэтт готов был поклясться, что слышал грохот собственного сердца, глядя, как тонкие, нежные черты лица Беллы стали вдруг суровыми. Ее глаза сузились, а подбородок чуть выдвинулся вперед. Она вышла из-за спины Бена.

— Вообще-то, нет, — сказала она с вызовом, словно предлагая им опровергнуть ее слова. — Бен, пожалуйста, закрой дверь.

Бен немного помолчал и помялся в нерешительности, потом бросил умоляющий взгляд на Мэтта и Фрейю:

— Мне очень жаль, ребята. Может, в другой раз, а?

Мэтт печально кивнул и начал разворачиваться, но Фрейя не собиралась сдаваться без боя:

— Другого раза не будет, Бен! Разве ты не видишь, что она творит? Ради бога, да будь же мужиком! Мэтт — твой самый старый друг, а ты обращаешься с ним, как с дерьмом! Позорище!

Она взяла Мэтта за руку, и они вместе ушли, оставив Бена смотреть им вслед. Когда они дошли до конца дорожки, дверь захлопнулась с ужаснувшей Мэтта решительностью.

Они молча шли к станции метро. Свинцово-серое небо и нерешительно накрапывавший дождь идеально дополняли их мрачное настроение. Они крепко держались за руки, словно ища друг у друга поддержки, ошеломленные произошедшим. Мэтт почувствовал, что Фрейя с тревогой поглядывает на него, и вдруг ощутил прилив любви к ней. Она была такой верной, такой доброй, такой разумной в сравнении со вспыльчивой Беллой. Теперь, когда Бен исчез из его жизни, она будет нужна ему больше прежнего. Стоя на платформе станции, он притянул Фрейю к себе и обнял.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо. — Спасибо, что ты всегда рядом.

Он почувствовал, как она кивнула, прежде чем отстраниться. Она посмотрела на него глазами, полными слез:

— Я так тебе сочувствую, Мэтт. Понимаю, как тебе сейчас больно.

Мэтт с трудом проглотил комок в горле и кивнул:

— Мне немного жаль Бена. У меня хотя бы есть ты. А у него — только она, а она так… ужасна.

— И ребенок, — добавила Фрейя. — У него есть еще Элоди, не надо об этом забывать. Возможно, рождение ребенка все меняет, и ему просто хочется замкнуться в своем маленьком семейном мирке.

— Разве мы стали бы такими? Не думаю. Мы бы захотели делиться этим с родными, с друзьями. Ей же просто хочется, чтобы он полностью посвятил себя только ей.

Фрейя улыбнулась:

— Я тоже не думаю, что мы стали бы такими. Но, наверное, есть только один способ это проверить…

— Ты это о чем? — нахмурился Мэтт.

Фрейя игриво шлепнула его:

— Какой же ты глупый, Мэтт! Я о том, что не пора ли и нам завести ребенка?

Когда до Мэтта дошло, он расплылся в улыбке. Раньше он не чувствовал, что готов к этому. Был слишком занят карьерой, зарабатыванием денег, весельем. Но, глядя в открытое, доверчивое лицо Фрейи, он внезапно осознал, что больше всего на свете хотел бы увидеть собственное отражение в глазах их ребенка.

— Хорошо, — сказал он. — Вернемся домой и приступим?

Глава тринадцатая