Они не те, кем кажутся (сборник)

– Что-то там творится на Комсомольской, кипит, блин, разум возмущенный, а соседние станции начальство под ружье ставит! Хотя меня это уже не касается и тебя не должно бы.

Ершика касалось все, что происходило вокруг: все было интересно, во все он старался сунуть нос. Если до какой-то информации не удавалось добраться, он старался хотя бы вообразить то, чего не увидел, расспрашивал о том, что не понял, и домысливал то, что не услышал… Знания о красных относились именно к категории небылиц, ни одного живого коммуниста Ершик в своей жизни не встречал, но хотел бы посмотреть на диковину: что же это за люди такие, которые хотят раздать своим всего и поровну и при этом отобрать, что смогут, у всех остальных? Если по книжкам судить, так задумано хорошо, но перед глазами разворачивалась совсем другая картина. Вот в Ганзу все хотят перебраться, а на Сокольническую линию почти никто не стремился – наоборот, многие бежали оттуда, напуганные строгими порядками и уравниловкой. Владимир Афанасьевич поднялся на ноги, держась за поясницу, но вид у него был непреклонный:

– Никуда не пущу, иди сейчас же домой!

– А я хотел чего-нибудь вкусного на рынке купить… – Давить на жалость было бесполезно, и Ершик пустил в ход последнее средство. – И отцу Александру книжку надо бы передать.

Старик отступил в сторону:

– Ну ладно, сходи уж к нему. Но только до отца Александра – и сразу назад. Что принес-то?

Ершик оглянулся уже на бегу:

– Житие.

Мать обычно называла Проспект Мира «базар-вокзал», именно здесь Ершику покупали замечательные кожаные штаны на вырост, которые приходилось удерживать на поясе ремнем, чтобы не свалились, – он опустошил тогда и собственную копилку, зато теперь сколько ни падай, коленки не протрешь. На остальную одежду мать почти ничего не тратила, могла сама связать все, что только человеку придет в голову на себя надеть, и Ершик бродил по рынку живой рекламой ее удобных свитеров и жилеток из разноцветных ниток – «если уж он все равно шляется в этот Содом и Гоморру, то пусть хоть польза будет». Он проскочил мимо стола дежурного, привычно бросив «здрасьте», но не тут-то было. Вооруженный караул не обратил внимания на знакомого мальчишку, привычно шмыгнувшего мимо, а вот дежурный явно скучал и тут же подозвал поближе.

– А ну стой, как фамилия, имя?

– Дядя Керим, вы ж меня сто раз видели! Ерофей Павленко я, темно тут у вас, что ли?

Дежурный записал новоприбывшего, отметил время по будильнику на столе:

– Порядок у нас такой. Со вчерашнего дня – всех записывать. Всех, и тебя, клопа, тоже.

– Да у меня и документов-то еще нет! Я вам сейчас назовусь Алланом Квотермейном, вы и это запишете?

– А будешь хамить, вообще не пущу без документов!

– Ну, дядя Керим! А отец Александр тута?

– Здеся! Где ж ему быть-то? Хотя нам, мусульманам, он вроде и ни к чему. Боевой вроде мужик, но видал я и получше.

Ершик хотел сказать, что с умным человеком поговорить не мешало бы и православным, и правоверным, но после такой пакостной фразы он точно на базар не попадет. Не сегодня.

Глава 2 «Робинзон»

Сначала Ершик не понимал, чем отличается один странник с бородой и в удивительных черных одеждах от другого почти такого же: все проповедники излагали мысли одинаково непонятно, но про отца Александра люди с уважением говорили – настоящий пастырь. Ершик на этот раз прислушался к общему мнению и тоже решил: настоящий. Эта неординарная личность появилась на Проспекте Мира недавно, но за короткое время священник успел познакомиться со всеми обитателями, никому не навязывал свое общество и никогда не отгонял любопытных вроде Ершика, который поначалу долго рассматривал чудного человека в длинном черном балахоне, а когда тот закончил свой обстоятельный разговор с двумя женщинами, подошел поближе и поинтересовался, чем он тут занимается. Ответ вышел уж совсем непонятным: «Души спасаю». А как можно душу спасать? Ее и руками-то не пощупаешь… Мальчику пришлось припомнить все, что слышал и читал о нематериальном и что мать пыталась ему втолковать, да не смогла:

– Вы про Бога рассказываете? – Утвердительный кивок, от которого смешно распушилась полуседая борода собеседника, слегка приободрил. – Который сотворил небо и землю? А как все вот это под землей появилось, расскажете? – Ершик не верил по-настоящему в метростроевцев, проходческие щиты и буры – они казались такой же сказкой, как и библейское сотворение мира. Во всяком случае, увидеть технику для сего творения тоже пока не удалось.

– Да у вас, молодой человек, в голове настоящий хаос… – улыбнулся священник.

И отец Александр взялся этот самый хаос разгребать понемногу. Ершику было приятно, что священник беседовал с ним не как с дитем малым, нравилось хорошее и уютное слово «батюшка». Хотя этот самый батюшка, судя по слухам, во время своих походов с караванами по дальним местам из десяти выстрелов девятью не промахивался, только на двуногих мутантов рука не поднималась: вдруг это люди бывшие и в них душа живая еще обитает?