Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

Даже после разоблачения женщины пытались остаться в рядах вооруженных сил. Но даже несмотря на усердные попытки, многие из них получали отказ со стороны военного начальства. Впрочем, этот отказ отнюдь не означал, что женщины лишались возможности служить в армии. Иногда им было достаточно просто обратиться с той же просьбой к какому-нибудь другому командиру или незаметно влиться в ряды другого подразделения. Осенью 1914 года Александра Данилова, жена резервиста из Баку, коротко подстриглась, переоделась в солдатскую форму и подала прошение градоначальнику, требуя зачислить ее в местный полк. Прошение было отклонено, однако неудача не остановила Данилову. Впоследствии ее обнаружили в Галиции, в другом подразделении; она участвовала в нескольких боях и была ранена [Jus Suffragii, November 1914: 190; Jus Suffragii, May 1, 1915:290].

После разоблачения многих женщин-солдат отправляли домой или убеждали переходить на более подходящую для них службу – например, становиться сестрами милосердия. В апреле 1915 года в одном из пехотных полков на Западном фронте обнаружили трех девушек, выдававших себя за солдат. Их разоружили и отправили по домам. Одна из них была Александра Родионова, шестнадцатилетняя дочь золотодобытчика из Томска. Другая – семнадцатилетняя Александра Быкова, дочь канцелярского служащего из Костромы. Третья – Александра Латкова из петроградской мещанской семьи. Переодевшись в мужскую одежду, они вступили в полк, следовавший на фронт через Варшаву. До разоблачения девушки прошли полную боевую подготовку и участвовали в нескольких сражениях [Женское дело 1915 № 9: 9]. Рядовой Иван Ломов, пулеметчик Сибирского полка, на деле оказался Екатериной Ломовой. Другой пулеметчик, рядовой Иван Губин из Тифлисского гренадерского полка, также оказался молодой женщиной Натальей Губиной [Женщины и война 1916: 21]. В Одессе в резервном полку начальство обнаружило шестнадцатилетнюю Веру Беседину, дочь чиновника, переодетую в военную форму ее брата. Она сбежала из дома и записалась в полк с намерением вступить в действующую армию. По пути на фронт она подвернула ногу, и во время оказания медицинской помощи обнаружился ее настоящий пол. Ее отправили в Одесское отделение Общества защиты женщин, под покровительством которого она находилась до возвращения домой [Женщины и война 1916: 21].

Впрочем, не все женщины, выдававшие себя за мужчин, покидали боевые позиции после того, как становился известен их пол. Нередко им разрешалось остаться в строю, поскольку они успевали проявить себя достойными и умелыми воинами. Были и те, кому удавалось остаться неразоблаченными вплоть до гибели в бою – например, Елена Константиновна Шуцкая, служившая под именем Леонид Шуцкий [Jus Suffragi, February 1, 1917: 74]. Кроме того, некоторые женщины изначально поступали служить в армию, не скрывая свой пол[17].

Русские женщины, становившиеся солдатами, нередко происходили из казачьих семей, особенно донских, запорожских и кубанских. Казачьи воинские традиции оказывали влияние как на мужчин, так и на женщин. Среди казаков высоко ценились сила, храбрость, искусство верховой езды, боевые навыки. Кроме того, у казаков женщины часто пользовались большей свободой действий и чаще участвовали в общественной жизни, нежели прочие русские женщины. Мужчины-казаки часто уходили в военные походы, и поэтому женщинам издавна приходилось принимать решения и действовать независимо от мужей во многих вопросах общественной жизни, от обеспечения безопасности до сельского хозяйства, местного самоуправления и распоряжения собственностью [O’Rourke 1996:46–50]. В результате женщины-казачки часто обладали навыками и умениями, необходимыми для солдат. По этой же причине многие русские женщины-солдаты служили в казачьих войсках, которые более охотно, чем любые другие, принимали в свои ряды женщин-добровольцев по причине особого положения женщин в казачьем обществе.