Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

Ответственным за всю деятельность, связанную с формированием женского военно-морского подразделения, был назначен командир Морской учебно-стрелковой команды лейтенант Владимирцов. Получив соответствующие указания от Главного морского штаба, он приступил к необходимым приготовлениям. Для этого он запросил у Кронштадтского порта необходимое снабжение и денежные средства для оснащения женского подразделения. Обнаружив, что стандартное обмундирование и обувь не подходят для женщин, он запросил, чтобы было изготовлено достаточное количество обуви и бескозырок меньшего размера, а также приписать к подразделению пять или шесть опытных портных с необходимыми материалами и швейными принадлежностями для подгонки обмундирования [РГАВМФ. Ф. 620. Оп. 1. Д. 406: 1]. Главный морской штаб поддержал все требования Владимирцова и предписал ему обращаться по всем дальнейшим вопросам к капитану Кронштадтского порта [Там же: 2]. Для женских бескозырок были заказаны ленточки с надписью «Морская женская команда» [Там же: 3].

Штатное расписание 1-й Морской женской команды предполагало численность в 150 человек, однако в действительности в подразделение записались менее сорока женщин. Ограничений по зачислению установлено не было, но из-за сурового арктического климата принимались только женщины с крепким здоровьем [РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 4. Д. 6571: 1]. Все записавшиеся, кроме двух, были наемными работницами. Восемь служили писарями, машинистками и канцеляристками; шесть были портнихами и швеями; пять – сельскохозяйственными работницами; три – кухарками. Несколько женщин имели опыт работы в медицине: три были медицинским сестрами, одна – санитаркой, еще одна – больничной сиделкой. Две были горничными, одна – трактирной служанкой. Одна из доброволиц работала телефонисткой, еще одна – в типографии. Также в состав вошли бывшие разнорабочая, няня в сиротском приюте, а также две женщины, которые не работали, но имели среднее образование. Единственной квалифицированной работницей среди всех была учительница [Там же: 27].

Военнослужащие Морской женской команды должны были каждый день вставать в 7:30 и убираться в казарме. После утреннего чая и молитвы они проходили проверку. После проверки подразделение в течение часа пятнадцати минут занималось физическими упражнениями. Остаток дня отдавался обучению с коротким перерывом в полдень на обед и отдых. Ужинали в 19:00, а в 21:00 произносили вечернюю молитву и отходили ко сну. По понедельникам и четвергам во время дневного обучения женщины осваивали отдание воинского приветствия, а суббота была банным днем [РГАВМФ. Ф. 620. Оп. 1. Д. 406: 4–5].

Первоначально Владимирцов не понимал, какого рода обучение должны проходить женщины-добровольцы. 19 июля он обратился к центральному военно-морскому руководству с вопросом, должно ли обучение женщин ограничиваться базовыми навыками – маршировкой, строевой подготовкой, отданием воинского приветствия – или также включать в себя владение винтовкой (а если так, то будут ли предоставлены винтовки) [Там же: 1]. В конце концов было решено не учить женщин стрельбе. Зато их учили грамоте, и каждый день в 16:30 они проходили часовой урок чтения и письма. Для повышения уровня грамотности среди женщин к Морской учебно-стрелковой команде были приписаны два офицера, прапорщик А. Васильев и подпоручик Чуксанов [РГАВМФ. Ф. 620. Оп. 1. Д. 519: 218]. Следовательно, можно предположить, что многие из доброволиц Морской женской команды были неграмотными или, в лучшем случае, полуграмотными.

Мужчины, служившие в Морской учебно-стрелковой команде, неодобрительно отнеслись к созданию женского подразделения. Матросский комитет выступил с протестом против приказа Морского министерства о формировании 1-й Морской женской команды. В целом одобряя патриотическое рвение со стороны женщин, матросы считали это подразделение совершенно ненужным. Очевидно, их оскорбляло, что их мужественность и способность защитить Родину ставятся, как им казалось, под сомнение. Их возражения были проникнуты враждебностью и неявными угрозами. Появление женщин в их среде они воспринимали как недопустимое действие, способное привести к ужасающим последствиям. Матросы полагали, что для женщин лучше приложить силу и энергию дома, чем служить Родине на военном поприще. Они посоветовали женщинам создавать не «батальоны смерти» и ударные подразделения, а трудовые батальоны, которые помогали бы старикам и детям там, где это требуется – в городах и селах [РГАВМФ. Ф. 620. Оп. 1. Д. 413: 172]. Это настроение разделяли члены Центрального исполнительного комитета военного флота (Центрофлота). Однако они не препятствовали формированию и обучению женской команды и даже избрали в матросский комитет одну из женщин, Евдокию Скворцову, в качестве представительницы женского подразделения [Там же: 179].