Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

В последний день съезда делегатки проголосовали за принятие резолюции о привлечении женщин к деятельности, связанной с войной. Участницы съезда выразили полную поддержку мобилизации женщин-добровольцев для применения женского труда во всех родах войск. В резолюции подчеркивалось, что женщинам, поступившим на военную службу, как в тылу, так и на фронте, необходимо предоставить такой же статус, как и мужчинам-военным. Съезд завершился 4 августа 1917 года [Тыркова 1917]. Подобные мероприятия планировалось проводить и в дальнейшем, однако нет оснований предполагать, что в России еще когда-либо проводились женские военные съезды.

Переоценка и смена приоритетов

Женский военный съезд стал кульминацией женского военного движения в частной сфере. Но в официальных кругах это движение столкнулось с существенными трудностями. Одобрив и поставив под свой контроль организацию женских воинских подразделений, центральное военное руководство при этом не воспринимало всерьез идею привлечения женщин к участию в боевых действиях. Еще до того как завершилось обучение официально сформированных женских подразделений, Военное ведомство начало сомневаться в целесообразности применения подобных частей в бою. Несмотря на лестные отзывы о женщинах-солдатах батальона Бочкаревой после их успешного участия в сражении под Сморгонью, центральное военное руководство по-прежнему настороженно относилось к женским подразделениям. Некоторые представители военной верхушки считали действия женщин-солдат 9-10 июля исключением из правил и сомневались, что этот успех может повториться. Очевидно, в официальных военных кругах многие так и не убедились в ценности женщин-солдат и воспринимали усилия по созданию женских воинских частей как трату времени и средств в критический период войны [РГВИА. Ф. 2000. Оп. 2. Д. 1557: 211].

Помимо этого недоверия официальные женские подразделения по-прежнему сталкивались с организационными проблемами, описанными в главе 5. Большинство женских военных формирований испытывало нехватку необходимых припасов, снаряжения и денег. Из-за трудностей с обеспечением военные снабженцы часто отказывались поставлять в женские подразделения материалы, которых не хватало в мужских воинских частях. Многие вещи, приходившие в женские подразделения, оказывались неподходящими, особенно в случае с обмундированием. Даже Петроградский совет вмешался, чтобы помочь одному из петроградских женских батальонов. Получив жалобы на невнимание к женщинам-добровольцам со стороны военного руководства, Исполнительный комитет совета отправил в подразделение трех делегатов: меньшевика, большевика и эсера. На вопрос о том, почему, как им кажется, это происходит, женщины-солдаты ответили, что причиной этого невнимания была точка зрения руководства, что «бабский батальон» не может быть полноценной воинской частью [Соловьев 1964: 183–190].

Кроме того, не имело особого успеха и формирование команд связи из женщин-добровольцев. Тогда как женские пехотные батальоны не имели трудностей с привлечением новобранцев, а петроградские и московские подразделения переживали настоящий наплыв женщин-добровольцев, – эти части, предназначенные для налаживания связи, очевидно, не пользовались популярностью у женщин, желавших помочь своей стране на военном поприще [РГВИА. Ф. 2000. Оп. 2. Д. 1557:211]. Враждебность со стороны военнослужащих-мужчин и гражданских лиц также создавала неприятности для женских подразделений. Но наиболее важным представляется, что российские власти по-прежнему угнетала собственная неспособность подчинить себе женское военное движение. Многочисленные попытки ГУГШ и Военного министерства установить над ним контроль оказались безуспешными. Даже Всероссийский женский военный союз, чей Центральный комитет должен был направлять всю деятельность, связанную с женским военным движением, не мог сдерживать в рамках стихийно возникавшие организации, которые по-прежнему объединяли в себе усилия отдельных групп и частных лиц. Существование подобных объединений, многие из которых вооружались и проходили обучение без официального одобрения и контроля, являлось постоянным источником беспокойства для российских военных властей [Там же].

Важно понимать, что военное руководство сомневалось в ценности не только женских подразделений; оно серьезно раздумывало о пользе всех нерегулярных военных формирований, которые создавались весной и в начале лета 1917 года с целью поднятия боевого духа армии. Таковые включали в себя революционные и ударные батальоны, формировавшиеся из добровольцев в тылу, национальные воинские части, а также подразделения из воинов-инвалидов и ветеранов. В августе комиссия по сокращению личного состава армии выступила с заявлением, в котором выразила мнение, что создавать, снабжать и содержать подобные формирования слишком затратно, и рекомендовало Ставке всерьез задуматься о целесообразности подобных подразделений [РГВИА. Ф. 2015. Оп. 1. Д. 28: 2].