Они вернутся

— Не видишь, что ли? — капитан указал рукой на ближний конец бугра.

Сергей подошел вплотную, прищурился еще сильнее, потом и вовсе опустился на колени, пытаясь рассмотреть то, на что указывал товарищ.

Сначала ему показалось, что это какие-то сероватые грибы, вроде дождевиков. Они торчали из-под дерна аккуратным рядком, словно выстроившись по росту: один покрупнее, остальные четыре — помельче. Старший помощник нагнулся ближе, присмотрелся повнимательнее — и тут его прошибло холодной дрожью.

Это были не грибы. Это были пальцы человеческой ноги. А рядом из-под дерна выглядывал кончик большого пальца второй ступни.

Сергей в испуге отстранился, вскочив на ноги. Ошарашенно глянул на спутников. Лица у обоих бледные и растерянные: У Лехи на скулах играют желваки, у Юльки подрагивают губы.

Ветер заунывно шумел в кронах деревьев. С растущей неподалеку раздвоенной березы упал на могилу пожелтевший лист.

Нет, путешественники, конечно, уже давно мечтали встретить на пути хоть какого-нибудь человека — лесника, егеря, грибника, кого угодно, — но никак не думали, что встреча будет вот такой...

— Кто это?.. — деревянным голосом выдавил Сергей. — Откуда он здесь взялся?.. И кто его похоронил?..

— Значит... тут есть люди... — с трепетом пробормотала Юлька. — Но мне... мне почему-то не хочется с ними встречаться... — она затравленно оглянулась по сторонам.

А Леха вдруг сверкнул глазами, как будто в голову ему пришла какая-то дикая мысль.

— А ну-ка, погодь, — он легонько отстранил штурманшу и шагнул к противоположному концу могилы. Нагнулся и стал убирать куски дерна.

— Что ты делаешь?! — сиплым голосом воскликнула Юлька. — Зачем?!

Но капитан не отвечал. Он уже снял несколько крупных кусков, и под ними стала видна ткань в сине-голубую клетку.

— Что за... — На несколько секунд Леха замер, словно опешив. А потом с удвоенной скоростью, уже обеими руками, стал разбрасывать дерн в стороны.

— Мамочки, — прошептала Юлька и прижала руки ко рту.

Сергей глянул на сестру. Она не отводила взора от могилы: в распахнутых глазах застыл ужас. Казалось, она что-то поняла...

Старпом вновь перевел взгляд на разрываемое захоронение. И вдруг ему почудилось, что он уже где-то видел эту ткань... Нагнулся поближе и разглядел светлые пуговицы... И тут его словно током прошибло.

— Леший... это же... твоя рубаха...

За спиной раздались невнятные причитания Юльки.

Леха разогнулся и посмотрел на спутников. Лицо его было бледным как воск, в потемневших глазах — смятение и подавленность. Вновь опустил взор себе под ноги. Там, в окружении комьев земли, синела ткань рубахи — точь-в-точь такой же, какая была сейчас надета у него под штормовкой.

А под тканью угадывались очертания головы... Было ясно, что рубаху положили покойному на лицо, прежде чем завалить его землей...

Сергей попятился, еще не в силах поверить в страшное открытие.

Капитан отрывисто выдохнул, резко нагнулся — словно в омут головой нырнул — пальцы коснулись измазанной в земле ткани, на миг замерли в нерешительности.

Тут Юлька бросилась к нему, схватила за плечо, залепетала умоляюще:

— Леша... Леша... не надо...

Но он обреченно встряхнул головой, собрал ткань в кулак и рванул на себя. Комья земли и дерна разлетелись в стороны.

Юлька отвернулась, закрыв лицо руками. Сергей на миг зажмурился, а когда раскрыл глаза, увидел в расплывчатом мареве серо-зеленоватое лицо покойника, которое сначала не узнал...

— Нет! — вскричал вдруг Леха, мучительно дернувшись всем телом. — Нет! Нет! Нет! — ноги его подкосились, и он осел на колени у самой могилы. — Этого не может быть, это бред! — Он поднял болезненно исказившееся лицо на спутников, и потемневшие глаза, казалось, в отчаянии умоляли: «Скажите, ну скажите, что мне всё это мерещится!»

— Это... это кто? — приглушенно пискнула Юлька, отняв руки от лица. Она со страхом и непониманием глядела на труп.

Сергей на пару мгновений впал в оторопь. Он уже понял, что покойник — не Леха, но его огорошило поведение друга. И оно же навело на догадку. С щемящим предчувствием нагнулся поближе, изо всех сил щурясь. Заостренные черты лица, одновременно знакомые и чужие... и длинные спутавшиеся волосы... В животе похолодело, глотку сдавило спазмом.

В могиле лежала... Юлька. Лицо ее походило на подернутую сыростью гипсовую маску — без очков, с темными запавшими веками, с неестественно четкими штрихами бровей...

Сергей оглянулся на сестру. Та стояла и тряслась, переводя дрожащий, обесцвеченный взгляд то на него, то на Леху, то на собственный труп, и, кажется, до сих пор не до конца понимала... или отказывалась понимать.

Капитан неожиданно вскочил, порывисто прижал к себе Юльку и зачастил лихорадочным шепотом:

— Не бойся, Юльчонок, не бойся!.. Я этого не допущу!.. Слышишь?.. Не допущу этого!.. Я защищу тебя!.. Верь мне!.. Всё будет хорошо!.. Не бойся!..

Он так же порывисто выпустил штурманшу из объятий, отступил на пару шагов и, словно ища кого-то глазами, заорал в пространство: