Они жаждут

Они пошли вдоль дорожки, держась ближе к стене. Впереди послышались визг и лай дерущихся собак. Потом другой звук – механический лязг шестеренок и цепей. Лай начал стихать. Томми забежал вперед и увидел, как собаки помчались туда, где дорожка сворачивала под каменную арку на задний двор замка. Решетчатые железные ворота средневековой конструкции, которые поднимались и опускались с помощью цепи на блоках, были приоткрыты ровно настолько, чтобы собаки могли проскочить внутрь.

– Поторапливайтесь, придурки! – послышался крик какого-то мужчины. – Быстрее заходите!

С гулко бьющимся сердцем Томми прижался к стене. Когда все собаки прошли, цепь застучала по шестеренкам и ворота медленно опустились. Томми выждал немного, а потом подкрался к воротам и заглянул во двор. Там стояло несколько фургонов «Ю-Хоул», ярко-желтый бульдозер «Джон Дир» и черный «линкольн-континенталь». Замок поднимался вверх резко и внезапно, словно столовая гора с черными стенами. У его подножия Томми увидел низкорослого коренастого мужчину с коротко стриженными темными волосами. Тот отворил толстую, на вид деревянную дверь в выемке каменной стены, и собаки забежали в нее, в спешке прыгая друг дружке по головам. Две-три из них зарычали на мужчину, щелкая зубами, но он с грозным видом поднял деревянный посох и шандарахнул им прямо в центр стаи.

– Спускайтесь, сучье отродье! – крикнул он, а потом, когда все собаки забежали внутрь, сам шагнул следом, и дверь за ним закрылась.

– Бенефилд, – прошептал Палатазин, глядя поверх головы Томми. – Боже мой!

Он шагнул вперед, обхватил прутья решетки и попробовал раскачать ворота; они даже не шелохнулись.

– Вот где убийцы пробрались в замок много лет назад, – пробормотал Палатазин. – Но как?

Кажется, он вспомнил кое-что из отчета Саммерфорда: о том, что убийцей Кронстина был маленький человек, возможно подросток, настолько худой, что… Палатазин нагнулся и зачерпнул сложенными лодочкой ладонями песок из-под ворот. Сердце в груди подпрыгнуло. Именно здесь убийцы одиннадцать лет назад и прокопали ход, который так и не был засыпан землей. Очень худому человеку должно хватить места, чтобы проползти под воротами. Они поглядел на Томми, и мальчик все понял.

Но даже для него, снявшего куртку и втянувшего живот, это оказалось непросто. Он полз, изгибаясь всем своим худеньким тельцем, и раз даже подумал, что застрял, но в конце концов пролез и встал по другую сторону ворот. Потом подошел к цепи, свисавшей с двух железных блоков у стены, и потянул за нее. У мальчика, должно быть, трещали все мышцы, но ворота едва поднялись на пару футов, и ему пришлось опустить их обратно. В другой раз он потянул еще сильней, и выяснилось, что цепь поднимается так же, как венецианские жалюзи: если потянуть под углом, можно закрепить цепь на нижнем блоке и удерживать ворота на весу. Томми поднял их на четыре фута, но выше уже не смог. Палатазин прополз под воротами и вместе с мальчиком поспешил мимо фургонов и бульдозера к той двери, которую открывал Бенефилд.

Она была заперта изнутри, но Палатазину хватило трех крепких ударов молотком, чтобы сломать засов. Он толчком открыл дверь. Они очутились перед длинным пролетом каменной лестницы, исчезающей в чернильной глубине. И начали спускаться по ней, прикасаясь к усеянной трещинами сырой и холодной стене, чтобы нащупать дорогу. Крысы визжали в своих норах и сновали под ногами. Лай собак раздавался глубоко внизу. От лестницы расходились другие коридоры, частью перекрытые железными решетками, похожими на те ворота, под которыми пролез Томми. Палатазин опасался, что в этих коридорах могут быть ловушки – капканы с ломающими ноги стальными челюстями; прикрепленные к дверным ручкам пистолеты; пропитанные ядом иглы на полу; каменные плиты, которые могут перевернуться и раздробить лодыжки – и поэтому решил, что лучше следовать той дорогой, которую выбрали собаки.

– Ты представляешь, куда она ведет? – шепотом спросил он у Томми.

– Думаю, в винный погреб в нижнем подвале. У Орлона Кронстина там было около миллиона бутылок.

– Вампиры не стали бы спать на том же уровне, где держат собак, – сказал Палатазин. – Иначе они могли бы проснуться с отгрызенной рукой или ногой. А что в верхнем подвале?

– Просто большие комнаты.

– Вероятно, там и стоят гробы. Впрочем, я не надеюсь, что мы многих застанем спящими.

Возня собак внизу стала громче. Потом послышались приглушенные звуки ударов.

– Назад! – кричал Бенефилд. – Я вам ребра переломаю!

Собаки яростно рычали, раздался еще один удар, а за ним собачий визг.