Они жаждут

Колени Палатазина дрожали, он вытер пот со щек и понял, что лицо измазано кровью. Поправил рюкзак на плечах, пальцы сжимались и разжимались на рукоятке молотка. Если не убить Бенефилда, он может предупредить вампиров. Это было так просто, так ужасно. Палатазин опустился на колени над Бенефилдом, всмотрелся в жабье лицо и замахнулся молотком, собираясь расколоть ему лоб. Рука остановилась в верхней точке и зависла; силы он уже восстановил, а вот мужества не хватало. Одно дело убить вампира или даже человека, который пытался убить тебя; но хладнокровно расправиться с беспомощным человеком – это что-то совершенно другое. «Капитан Палатазин. – подумал он. – То есть бывший капитан. Вы же не хотите, чтобы мальчик видел все это?» Он посмотрел на Томми и встретился с его остекленевшим, потрясенным взглядом. Вампира – да, человека – нет. Палатазин поднялся на ноги. Невозможно было предсказать, когда Бенефилд придет в себя и придет ли вообще.

– Я ведь хотел, чтобы ты остался дома, правильно? – сказал Палатазин мальчику, силясь улыбнуться, но эта жалкая попытка провалилась. – Куда мы направимся отсюда?

– Где-то там… – Томми с усилием отвел взгляд от Бенефилда. – Где-то там будет еще одна лестница, ведущая к верхнему подвалу. Я точно не знаю, где именно, но…

– Мы найдем ее. Пошли отсюда, пока собаки не вернулись. Не думаю, что их здесь хорошо кормят.

Зажав молоток в одной руке, а в другую взяв фонарь, Палатазин двинулся сквозь темноту, Томми шел рядом с ним.

XVI

– Умные игрушки, – сказал принц Вулкан, подняв один из кислородных баллонов из кучи оборудования, разложенного на столе в зале совета.

В глубокой сосредоточенности он разглядывал штуцер, потом повернул рычажок подачи и несколько секунд прислушивался к тихому шипению. Улыбнулся, перекрыл подачу и осторожно поставил баллон рядом с золотой чашей. Взял дыхательную маску, посмотрел на нее и опустил обратно.

– Умные, – повторил он. – Эти смертные умны, правда, Кобро?

Кобро усмехнулся в ответ. Он стоял у камина, там, где скорчились на полу отец Сильвера и Уэс. В руке он держал свой драгоценный маузер, хотя тот вряд ли мог понадобиться. Лицо священника, покрытое сверкающими бисеринками пота, которые медленно падали на рубашку, казалось этюдом в тонах боли. Капкан все еще сжимал сломанную левую лодыжку, железные зубья продолжали вгрызаться в кость. Сильвера лежал на боку, не в силах даже шевельнуть ногой, и каждые две-три секунды вздрагивал от боли. Но при этом так и не издал ни звука. Рядом с ним сидел Уэс, за спиной потрескивал огонь. Как только Кобро и Таракан отперли ворота и вышли из замка – сначала Таракан, проверявший своим посохом дорогу, на которой он днем всегда расставлял капканы, а следом за ним и Кобро, – Уэс мгновенно узнал альбиноса. А когда Таракан сорвал с Уэса кислородную маску, Кобро молниеносно выхватил пистолет из-под куртки.

– Я уже видел раньше этого сукина сына! Откуда я могу тебя знать, засранец? – Альбинос прищурился. – Ах да, прошлой ночью? Небольшая компашка в Восточном Эл-Эй? Та черная штучка, что была с тобой, чувак, очень даже ничего. Я шпилил ее клыками всю ночь напроле-е-ет…

Уэс вскочил с яростным пламенем в глазах, но Таракан тут же толкнул его посохом в спину. Кобро громко рассмеялся и обнажил клыки.

– Ты совсем рехнулся, чувак! Ты это понимаешь? Не-а, больше никаких резких движений. Мастер не разрешил мне забрать тебя… пока, но я легко могу разбить тебе коленную чашечку!

Кобро перешагнул через лежавшие в песке пружинные капканы и внезапно остановился в нескольких футах от Уэса.

– На нем есть что-то, что меня обжигает, Таракан! Найди эту штуку и избавься от нее. Скорее!

Таракан ухмыльнулся и ткнул посохом в живот Уэсу, в опасной близости к сломанным ребрам.

– Ты ведь сам снимешь одежду?

Уэс понимал, что это бесполезно, но все-таки сунул руку во внутренний карман куртки, рассчитывая хотя бы швырнуть оберег вампиру в лицо, но Кобро резко бросил:

– Держи его!

Таракан мгновенно кинулся на Уэса, сдернул с него куртку и отбросил в сторону. Ветер подхватил ее, унося все выше и выше, пока она не исчезла за краем скалы.

– Ага, – спокойно проговорил Кобро. – Этой штуковины больше нет. Забери у него пушку.

Таракан вытащил сорок пятый калибр из-за пояса Уэса. Теперь всякая надежда пропала, даже надежда на самоубийство.

Кобро сорвал с Сильверы маску, опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть его лицо, и провел дулом маузера по скуле священника. Сильвера пришел в сознание и простонал. Уэс надеялся, что священник умер, так было бы лучше для него самого. Пистолет у Сильверы тоже отобрали. Кобро нашел нож, раскрыл его и одобрительно присвистнул, а затем вытащил из кармана пузырек со святой водой.

– Что это за дерьмо? – спросил он.

Уэс не стал отвечать, а Кобро все смотрел на пузырек и его губы растягивались в злобном оскале.

– Не нравится оно мне, – прошипел он. – Черт, руку обжигает! Не нравится оно мне! НЕ НРАВИТСЯ!