Они жаждут

— Подозреваю, — согласился Рис. — Вы уверены, что правильно назвали эти цифры? Два и семь.

— Ага, все очень точно. Последняя цифра может быть тройкой… или пятеркой. Не знаю.

Рис кивнул и посмотрел протокол, который заполнял по мере того, как беседовал с этой девушкой.

— А буквы? По-вашему, первая была «Т»? А вторая?

Она пожала плечами.

— У меня ведь не было времени стоять там и читать этот номер. Я свою задницу спасала. — Она выпустила еще одну кудрявую струйку дыма в сторону магнитофона. — По-моему, хорошо еще, что я вообще что-то помню.

— Дэйв, — сказал Палатазин Вейкроссу. — Возьми-ка протокол и начни искать по номерным данным, сразу. Попроси Мак-Калафа и Прайса, пусть помогут тебе, как только освободятся.

— Да, сэр. — Вейкросс взял протокол у Риса и вышел.

— Так мне можно идти? — спросила девушка. — Я вам рассказала все, что помню.

— Одну минуту, — ответил Палатазин, подавшись вперед. — Вы сказали… если я точно помню ваши собственные слова, что с этим человеком вам было «зябко». Что это значит?

— Мне обычно все равно, что за люди со мной, — сказала она. — Но от этого типа у меня по коже мурашки пошли. Сначала он был о’кей, только немного тихий какой-то. Я решила, что мотель Каса-Лома и пятьдесят долларов — это неплохо. Но глаза у него были какие-то в самом деле ненормальные, и он все время наклонял голову, словно у него нервы были не в порядке. Потом я, правда, решила, что он как будто к чему-то прислушивается. Понимаете?

— Прислушивается? Было включено радио?

— Нет. Словно он слышал что-то, чего не могла услышать я, и еще он один раз совсем непонятно усмехнулся. Странно так усмехнулся. Ну вот, мы едем, но вдруг, за два квартала до Каса-Лома, он сворачивает, я и спрашиваю, что он надумал, а он молчит. Только вроде как кивает, неприятно. Потом останавливается на стоянке, где раньше была «Семь-Одиннадцать», и глушит мотор. Я решила, что он хочет меня… прямо там, потому что он так усмехнулся. Он… ну, начал штаны расстегивать. Мне вдруг стало как-то зябко, но я подумала, какого черта, что такого? Поэтому я наклонилась, но тут вижу — рука его прыгнула куда-то под сиденье очень быстро. И тут я почувствовала этот запах, вроде алкоголя, но гораздо сильнее. Я не знала, что это было, но только старушке Лизз ничего такого не надо. Я выскочила из его телеги и побежала, потом услышала, как завелся двигатель, и я подумала: «О, Боже, этот извращенец гонится за мной!» И тогда я подумала, что это мог быть сам Таракан. Правда, давно уже никто не попадался, так мы стали думать, что парень или сломал-таки шею, или уехал из города, или заполз в щель. Я успела добежать до угла, и тут серый «фольк» пронесся мимо, повернул направо и все, больше я его не видела. Потом я позвонила своему человеку, и он меня подвез оттуда.

— А вот это вещество, запах которого вы слышали, — спросил Палатазин, — вы сказали, что оно напоминало запах алкоголя, может, это был терпентин? Или что-то в этом роде?

— Не могу ничего точно сказать. — Она сплющила в пепельнице свою сигарету. — Но запах был резкий, сильный такой. У меня глаза даже начало резать. Наверняка это была какая-то страшная гадость.

Рис усмехнулся, потом прокашлялся и отвел взгляд и сторону, когда на него посмотрел Палатазин.

— Ну, хорошо, мисс Коннорс. Достаточно. — Палатазин поднялся и выключил магнитофон. — Вы ведь в ближайшее время не собираетесь покидать город? Это на случай, если нам потребуется ваше опознание.

— Не-а, мой участок забит здесь, в Лос-Анджелесе.

— Прекрасно. Спасибо, что вы пришли к нам. И я бы посоветовал вам и вашим подругам подождать, пока мы не упрячем Таракана за решетку.

— Само собой.

Она подняла с пола свою сумку, на прощание слегка качнула бедрами перед Рисом и вышла. Палатазин снова сел, взял трубку и раскурил ее.

— Что думаешь? — спросил он Риса. — Похоже это на того, кого мы ищем?

— Трудно сказать. Если этот тип тот самый парень, который пытался подцепить Эмми Халсетт, то на Таракана он не похож — по способу действия, так сказать. Не было попытки изнасилования или удушения.

— И если это он, то почему изменил привычки? Да, странно. И уже второй раз — сильный запах из машины. Что бы это могло быть?

— Все, что угодно, начиная от бензина до чистящей жидкости.

Палатазин некоторое время молча курил свою трубку. Рис вдруг вспомнил новое телешоу, он видел его вчера вечером. «Чистое везение», так, кажется, оно называется. История там крутится вокруг какого-то немного чокнутого детектива, который вообразил себя современным воплощением Шерлока Холмса и носится по Лос-Анджелесу, пытаясь разгадать тайны вместе с одним психиатром, доктором Ватсоном. Довольно смешной был фильм.

— Экспертиза как следует поработала над теми четырьмя трупами, так? Она не могла пропустить воспаления или распухания мембран носа или век? Правильно?

— Конечно, не могла.

— Но ничего такого замечено не было. То есть не бы никакого особого воспаления, не считая следов удушения. Правильно?

Рис кивнул.

— К чему вы клоните?