Онлайн

Я прошла по коридору второго этажа. Все двери были заперты, кроме одной. Туда -то я и зашла. Стерильная обстановка, как в шикарном пятизвездочном отеле.

Мама вошла следом, замерла на пороге, не решаясь войти.

— Прости меня, Лера.

— Ты повторяешься, — отозвалась я. — И ради бога, прекрати это!

— Что именно?

— Хрустеть пальцами, — меня передернуло. — Как ты их еще не оторвала, если до сих пор не отучилась от этой привычки.

Она оставила руки в покое и теперь стояла в тишине. Еще хуже. Не дом, а склеп для похороненных заживо.

— Лера, неужели я опоздала?

— Чертовски сильно, мама.

— Это разрушило не только твою жизнь.

— Ну, прости, что тебя посекло осколками моего счастливого детства.

— Лера, я очень рано родила тебя. Пока мои подружки отдыхали, танцевали и влюблялись, я стирала пеленки. Твой отец не всегда был таким богатым, как сейчас. А ты постоянно болела, совсем не ходила в сад, и я как пленница сидела дома. И когда через десять лет я наконец-то смогла устроиться на работу... А твой отец наконец-то заинтересовался тобой.

Я хрипло рассмеялась.

— Заинтересовался? Боже!

— Он согласился сидеть с тобой, пока я.

— Пока ты наконец-то жила полной жизнью, я поняла, мама. Давно поняла. У меня, знаешь ли, тоже есть воспоминания. Я помню ту нарядную женщину, которая отрывала меня от себя и уходила, несмотря на слезные мольбы не делать этого. Тебе важно было жить по-настоящему. И ты думала, что это от обиды не даю тебе уйти и придумываю сказки. Я это давно поняла.

Когда я родила, я и сама была ребенком. Мне нет прощения, я знаю. Просто. Те несколько лет были единственными, когда я жила по-настоящему.

— Ты и тогда не жила по-настоящему, мама. Неужели психолог не объяснил тебе этого? Ты просто закрывала глаза на правду, потому что так было удобней.

— Ты очень красивая, Лера.

— Ах, теперь моя красота виновата в этом?

— Нет, я не об этом. Просто. Ты стала очень красивой, Лера. Я не верила, что ты когда -нибудь вернешься сама. Почему ты здесь, если так и не простила и не забыла? Тебе нужны деньги?

— Нужны, но я их сама достану.

— Ты ведь ушла из онлайн-чата.

Я опустилась на кровать.

— Вот как? Что еще ты обо мне знаешь?

— Почти все.

— Отец тоже знает?

— Нет. Мы не живем вместе и почти не видимся.

— Что же тебе теперь мешает жить полной жизнью?

— Твой отец и его политическая карьера. Он сказал, что отпустит меня в марте, после выборов.

— Мы станем свободными, если он сядет в кресло президента, а если нет, мама? Что тогда?

— Он уверен в своей победе. Ты уедешь со мной в марте?

— Куда?

— В Европу, Азию. Куда-нибудь, Лера. Разве это имеет значение? Чем дальше от него, тем лучше, разве нет?

— Я не могу уехать.

— Из-за кого, Лера?

— Из-за бабушки, — хрипло ответила я.

— Тамара Алексеевна очень больна, Лера. Ей уже не поможешь.

Я сглотнула.

— А отец знает о ее состоянии?

— Его не интересует ничего, кроме его карьеры.

А еще из-за болезни бабушка не представляет больше никакой угрозы. Что бы она ни говорила, ей нельзя верить.

— Пока бабушка жива, я останусь здесь.

— Тебе нужны деньги? Отец распорядился дать тебе столько, сколько ты попросишь.

— Я свяжусь с клиникой. Переведешь туда, сколько нужно. Мне ничего от вас не нужно. Мама кивнула, развернулась и ушла.

Я заперла дверь, разделась и пошла в душ.

Мамины слова меня не удивили — отец тоже сказал, что я нужна ему для выборов. Красивая семья как с картинки. Дочь будущего президента не могла шататься, где попало и работать секретарем. Обо всем остальном, что я творила в жизни, — вообще молчу.

За эту игру он обещал мне деньги. Часть сейчас, другую — после, когда роль будет сыграна. После выборов я смогу уйти, исчезнуть для публики, как всегда происходит с детьми видных политиков. Общество будет считать, что они просто оберегают частную жизнь. В нормальных семьях, вероятно, так и происходит. В нашей я просто снова смогу сбежать. Может быть, насовсем. Что будет через пять лет — предугадать сложно. Если я опять ему понадоблюсь, он меня достанет из-под земли. Он обещал мне это.

Тем же вечером я связалась с Зинаидой Степановной. На любой ее вопрос не по теме, я прикидывалась шлангом и говорила, что ничего не слышу из -за помех, потому что звоню по междугороднему. Хотя слышала я ее отлично.

Я попросила назвать полную сумму лечения, и сумма была поистине астрономическая. Я сказала, что на днях переведу на счет клиники все до копейки. Пользуясь ошарашенным молчанием Зинаиды, быстро попрощалась и положила трубку.

На следующий день дом оккупировали стилисты и фотографы. Нас с мамой переодевали и снимали в разных позах, то в парке у дома, то дома. Снимки получались преувеличенно счастливые.

— Зачем это все? — спросила я ее.

Она запила горсть антидепрессантов свежевыжатым соком.

— Эксклюзивное интервью первому каналу. Фотки нужны для фоновой заставки, пока буду рассказывать биографию кандидата.

— Сам-то он где?

Мама пожала плечами.

— Сказал, вернется сразу после конференции. В конце концов, это ему нужно, а не нам, верно?