Оно-но-Комати

– Почему Ваши стихи так печальны?

Мой взгляд встретился со взглядом императора. Огонь факелов сделал его красивое лицо чуть желтоватым от отсветов.

– Стихи исходят не от языка, а от сердца, властелин мира, печальны не стихи, а моё сердце.

– Я слышал, Вы были рано разлучены со своими родителями и сёстрами. Возможно, эти события наложили глубокий отпечаток на Ваше сердце.

– Возможно, – уклончиво ответила я и попыталась разыскать глазами Кимико.

А затем были танцы, моё тело двигалось так, будто, в нём не было души, мыслями я витала возле Океана и огромного вулкана Фудзи, которые с детства обладали способностью успокаивать меня, уводить от превратностей этого мира. Я видела, что императрица-мать благосклонно наблюдала за тем, как я танцую; вероятно, она была непрочь получить меня в гарем своего сына-императора.

Татибана-но-Катико о чём-то шепталась со своими придворными дамами, они кивали в ответ на её слова и мило улыбались. Они кокетничали с присутствовавшими здесь чиновниками, большинство из которых были молодыми и сильными.

Ходили слухи, император был увлечён восточными единоборствами и учением Лао-цзы, поэтому своих чиновников он подбирал особо. Они должны были соответствовать его представлениям о мужестве и силе воина, в любое время готовых постоять за своего императора и Японию.

Я видела всё это, но была далека. Многие бы сочли меня странной, если б знали, каким было моё состояние. Уж они бы использовали предоставленную им возможность искать благосклонности императора. Здесь же за полупрозрачной завесой присутствовал весь императорский гарем. А затем был ужин со множеством заморских блюд, начинённых пряностями Индии и Китая. За общим весельем никто не заметил моего исчезновения, я покинула дворец, но велела носильщикам отнести меня на пустырь.

Здесь было тихо, как-то уединённо, я долго жаждала покоя. Я смотрела на краснеющий песок в лучах заходящего солнца. Я знала, пройдёт несколько дней, и моё имя будет на устах у всего Киото, многие царедворцы начнут добиваться моей благосклонности, ведь отныне ночь, проведённая с гейшей-поэтессой, прославляла….

Я утёрла слёзы и устремила свой взгляд на огромный красный диск Солнца. Лёгкий вечерний ветерок разгонял ночную жару. Я углубилась в свои мысли. Кто-то подошёл ко мне и присел рядом со мной на песок.

– Что Вы здесь делаете, и почему одна?

Голос был мне знаком и отражался в мучениях моего сердца. Я посмотрела на человека. Это был император Ниммё, которого я знала под именем самурая Тэкэо. Я была очень удивлена, потому, что вообразила себе, будто, никто даже не догадывался о моём исчезновении из дворца. Как же я ошибалась!

– Вы? Вы здесь, повелитель мира?

Я хотела встать и низко склониться перед ним, но он удержал меня от этого порыва.

– Не стоит. Я далёк от всех этих условностей и подчиняюсь им только по желанию моей матушки, императрицы Татибаны-но-Катико. Вам понравилась моя мать? – спросил император.

Я кивнула:

– Да. Императрица одобрила мои танцы. В её взгляде не было ни тени осуждения.

– Вы, ведь, были удивлены, когда увидели меня сегодня?

– Но почему Вы называли себя «самураем Тэкэо»?

– Что же я мог ещё сказать маленькой испуганной девочке, сбежавшей из дома в мой сад сакур?

– Простите, я тогда не знала, что этот сад принадлежит Вам.

– Сады создаются не для того, чтобы принадлежать кому-то, а для того, чтобы радовать многих.

Я посмотрела на его лицо.

– О чём же Вы подумали, красавица Оно-но?

– О том, что многие считают Вас философом, и теперь я вижу, что это действительно так.

Мне показалось, что император улыбнулся, уголки его губ поднялись кверху.

– Почему же Ваши глаза так печальны?

– Потому что когда-то чистая девочка Оно-но лишилась своей невинности.

Император незаметно завладел моими губами, после поцелуя мы долго молчали.

– Так Вы сбежали из дворца так же, как это сделала я?

– Да, мне претят эти многолюдные сборища и море пустых людей.

– И, значит, мой танец Вам не понравился?

– Я был поражён и восхищён, но Вы были где-то там….А знаете, я искал Вас, я думал о Вас все эти годы. Когда однажды Вы исчезли и не приходили в сад сакур к моей беседке, я не находил себе места. И вот, когда мне представили Вас….я, вдруг понял, что время повернулось вспять. Моя мечта сбылась, хотя я даже не смел молить богов об этом.

– Почему?

– Девочка с таким чистым сердцем, и я, хлебнувший роскоши, уже постигший разврат…..Вы изменились за эти годы?

– Я….я разочаровала Вас? – робко спросила я императора.

– Нет.

Император вновь улыбнулся. Красное солнце, как мне показалось, стояло ещё ниже, но оно совсем не слепило. Песок окрасился в охряно-розовый цвет.

Где-то вдалеке по пустырю брёл одинокий монах и что-то пел под звуки своей трещотки. Он был, скорее всего, буддистом, чем синтоистом.

Император, словно, прочёл мои мысли.

– Вы верите в Учение Будды, красавица Оно-но? – спросил он меня.

– Я имела возможность прочесть несколько страниц «Трипитаки». Я уважаю это учение, но я также верю в богов.

– Вы действительно верите в то, что боги существуют?

От пристального взгляда императора мне стало неловко, я смутилась.