Оно-но-Комати

По правую и левую сторону от меня стояли самураи, вооружённые мечами. Я знала, они были такими острыми, что при быстром взмахе могли моментально отсечь голову от шеи, причём жертва только спустя секунды понимала, что ей отрубили голову, потому что голова была отсечена от шеи, но всё ещё находилась на шее. Затем жертва падала и теряла сознание. Я сама не раз видела подобные казни, которые демонстрировались перед подданными самой императрицей Татибаной. Для чего она это делала? Для того, чтобы подданные боялись её, она любила власть.

Татибана упёрла руки в бока, на ней было великолепное шёлковое кимоно, сделанное из тончайшего шёлка, специально поставлявшегося с императорский дворец. На кимоно были изображены яркие цветы. Я их часто видела весной, и они специально выращивались для украшения дворца и для экибаны.

Её волосы были растрёпаны, я не привыкла видеть мать императора в подобном положении. По дворцу ходили слухи, она часто принимала любовников в своих покоях. Обычно ими являлись высокопоставленные самураи, либо чиновники.

– Я давно охотилась за тобой, только пока решила не трогать. Мой сын при смерти, и если бы не ты….ты!

– Нет! Если бы Вы не организовали заговор, чтобы сместить Вашего сына, и не возвести на трон принца Монтоку, император Ниммё….всё было бы хорошо.

Мощный улар по щеке рассёк мне губу, полилась кровь, я хотела приложить руку к ране, однако один из самураев, стоявший по правую сторону от меня, предотвратил мой порыв, взявшись за свой меч.

Кровь крупными каплями стекала по губе и оставляла следы на полу покоев императрицы. Я впервые находилась в покоях матери императора, несмотря на то, что, став гейшей, частенько танцевала приватные танцы в разных залах дворца.

На полу стояли огромные вазы с нарисованными на них цветами, я слышала, Татибана очень любила цветы, поэтому она приказала своим садовникам вырастить несколько садов вокруг дворца с разнообразными сортами гибискусов, хризантем и сакур.

В одном из таких садов я повстречала когда-то самурая Тэкэо. Большинство аристократок Киото начали подражать императрице, тоже заведя вокруг своих домов подобные сады. Однако они были намного скромнее, чем великолепные сады Татибаны.

На длинном лаковом столе находились остатки фруктов, разбросанные по полу простыни свидетельствовали о том, что ночью здесь была оргия. Почему императрица, дав указание самураям схватить меня, решила принять меня в своих покоях? Этого я не знала.

Возможно, эта красивая женщина лишний раз решила продемонстрировать передо мной своё величие власти?

Она вновь бросила на меня свой полный презрения вззгляд.

Отвести её в темницу, а утром на рассвете отрубить голову.

Один из самураев подтолкнул меня к выходу. Что ещё я могла сделать, что предпринять, чтобы увидеть императора? Слёзы заволокли мои глаза, они капали на пол покоев вместе с каплями крови. Я упала перед ней на колени, обняла её ноги.

– Прошу Вас, позвольте мне побыть с ним. Я слишком долго не видела его, мой путь сюда был тяжёлым, и даже обильные дожди и грады не остановили меня. Я подозревала, что Вы разыскиваете меня, Ваше Величество, я могла скрыться так, что никто не нашёл бы меня.....но..... ехала сюда специально, потому что узнала, что Ваш сын находится при смерти. Умоляю Вас, позвольте мне побыть с ним его последние дни, а затем....затем казните. Вам ничего не стоит приставить ко мне охрану, если Вы боитесь, что я сбегу. Вы можете дать мне мечи для харакири, и я впоследствие совершу ритуальное самоубийство….

Вероятно, мои слова и слёзы тронули каменное сердце Татибаны. Сначала она поморщилась, затем выражение его усталого лица стало каким-то печальным. Она дала знак самураям не трогать меня, это был лишь кивок головой, не больше, и всё же, это движение много значило. Самураи всё поняли и отошли от меня на шаг. На полу уже образовалась небольшая лужа крови. Татибана воззрилась на неё с отвращением.

– Хорошо, – вдруг совсем неожиданно сказала она, ладно, но я даю тебе позволение, чтобы ты только попрощалась с императором. Затем тебя отведут в темницу, а затем мы казним тебя.

– Прошу Вас, Ваше Величество, позаботьтесь о моей дочери Миве, в ней течёт кровь императора Ниммё.

– И распутной гейши!

Татибана ухмыльнулась. Я сделала вид, что меня совершенно не обидели слова императрицы, хотя это было не так. Они обидели меня. Однако страх за жизнь собственного ребёнка возобладал во мне.

– Вы однажды пообещали мне, что жизнь моей дочери будет вне опасности.

– Ну, и что с того?

– Неужели сама императрица способна нарушить слово, данное ею?

Татибана подошла ко мне вплотную и вдруг поцеловала меня в губы так, как это делают любовники. Её рука скользнула к моей груди, нащупав мой сосок и сжала его.

Вот видишь, – произнесла мать Ниммё, – я сделана из такого же теста, что и ты, и мной обуревают те же страсти, что в тебе. Ты хочешь сделать из меня безмолвного идола, точно такого же, какого сотворил из тебя мой сын? Но я – не идол.

Я хочу, чтобы жизни моей дочери ничего не угрожало.

Это будет зависеть от решения принца Монтоку.