Опасайся взгляда Царицы Змей

– У Корнилина была нашумевшая выставка в Харькове. А вскоре он умер. Все его работы распроданы… разошлись по частным коллекциям. Остались только копии. Жаль, но ничего не поделаешь.

Валерия вздрогнула, Никита насторожился. История Корнилина вызвала у них не праздный интерес. Вадим явно чего-то недоговаривает…

– Ты был на выставке?

– Нет, разумеется. О выставке я узнал задним числом… к сожалению. Так вот, насчет картины. Я хочу оставить ее у вас. Ты знаешь мое непостоянство… Я перекати-поле. Меняю место жительства чаще, чем перчатки. Но эта вещь мне дорога, и я не хотел бы таскать ее за собой с места на место. Предметы искусства предпочитают покой и торжественность. Ты не находишь?

– Конечно, – Никита налил в бокалы коньяк. – Оставляй полотно у нас, без проблем.

Вадим выпил и налил себе еще. Он заметно волновался.

– Спасибо. Я надеюсь, удастся вырваться в Харьков в ближайшее время. Хотелось бы поговорить о Корнилине с его близкими.

Валерия подавила приступ кашля, глотнув горячего кофе. Она опасалась, что Никита скажет что-нибудь лишнее. Но он был сдержан, и она успокоилась, предоставив ему действовать так, как он считает нужным.

– Можно нам посмотреть картину? – поинтересовалась она.

– Просьба женщины – это не просьба, это всегда приказ. Только в мягкой форме, – усмехнулся Вадим.

Он вышел и через пару минут вернулся, неся завернутую в кусок материи картину. Взгляд женщины на полотне опалил присутствующих. Золотые линии змеились и струились, создавая непрерывную подвижность, черные глаза горели под соболиными бровями, пухлые порочные губы плотоядно и невинно блестели… дрожали ресницы, жемчужно мерцала кожа…

Все молчали, завороженные игрой красок и линий, созданных кистью гения.

«Если это копия, то каков же оригинал?» – подумал Никита.

– Евлалия… Это она, – выдохнул Вадим и налил себе еще коньяка. – Я ее как увидел там… чуть с ума не сошел!

– Где?

– На Арбате. Решил прогуляться, иду, смотрю – она. Ну, то есть картина эта, «Искушение». У меня аж сердце остановилось. Я тогда ошибся, подумал, что передо мной подлинник. Оказалось – копия. Нашел художника, который ее сделал. Он мне про Корнилина и рассказал, кто да что. Я сразу в Харьков поехать не смог… да и какой смысл, если человека в живых нет. Как я теперь узнаю, где он Евлалию видел? Если он ее изобразил, значит…

– Это еще ничего не значит. – Никита встал, взял с полки журнал со статьей о Корнилине и показал Вадиму репродукцию на обложке. – Видишь?

– Ну… «Натюрморт с зеркалом». Я каталог выставки в Интернете нашел, все работы пересмотрел. Потрясающие вещи!

– Ты гляди внимательнее.

Вадим перевел взгляд с обложки журнала на Валерию, потом обратно и присвистнул.

– Похоже… просто жуть берет, как похоже. Одно лицо!

– Но самое интересное в другом, – заметил Никита. – Самое интересное, что Валерия никогда никому не позировала, ни Корнилину, ни кому-либо иному. Более того: она ни разу в жизни Корнилина не видела, понятия о нем не имела. Пока не появился этот журнал…

Вечером, когда Валерия поднялась к себе наверх, друзья долго разговаривали, обсуждая события в Харькове.

– Ты знаешь, как погиб Корнилин?

– В том-то и дело, что нет. Вроде на него стеллаж упал в мастерской… Темная история. Железный стеллаж вдруг падает и убивает человека. Надо бы съездить, самому все проверить. Не нравится мне эта история. Надеюсь, ты не примешь меня за сумасшедшего?

– Да нет же, в отношении меня будь спокоен. Я все пойму.

– Артур Корнилин не идет у меня из головы… – признался Вадим. – Кстати, Валерию уже пытались убить!

– Думаешь, это связано с картиной?

– Но почему он пишет ее лицо на своем мрачном натюрморте? Не просто так, уж поверь мне…

После отъезда Вадима Никита позвонил в Москву Владу, сотруднику службы безопасности фирмы «Зодиак». Начальник этой службы Сиур и Влад были не просто коллеги[24]. Их объединяли общие интересы и дружба, не раз проверенная на прочность в самых непредвиденных и опасных ситуациях.

Серия жестоких убийств в Москве собрала вместе ранее незнакомых людей. Валерия, в панике после гибели ювелира Ковалевского, обратилась за помощью к Владу. Так Никита невольно стал участником смертельно опасных событий.

– Рад тебя слышать! – жизнерадостно отозвался Влад. – Как там Валерия? Мы собирались навестить вас всей компанией… но пока не удается вырваться.

– Думаю, придется ускорить встречу.

– Что-то случилось?

– Надо все-таки ехать в Харьков, – Никита не собирался без нужды рассказывать новым знакомым о Вадиме. У них давным-давно существовал незыблемый уговор: никто ничего о Вадиме знать не должен. – Мне тут мысль пришла по поводу Корнилина…

Сиур и Влад тоже интересовались Артуром Корнилиным и всем, что с ним связано. Они знали, что художник погиб в Харькове и ниточку к разгадке тайны его картин нужно искать там. Однако поездка раз за разом откладывалась по различным обстоятельствам.

– Я тебя понял, Никита. Что-нибудь придумаем.

– У вас там как?

– Затишье… хоть бы не перед бурей. С Валерии глаз не спускай! – посоветовал Влад на прощанье.