Опасная ложь

Я взяла его за талию и оттащила от окна. Райан.

Я знаю, как это бывает – как страх может парализовать, если ему это позволить. Совсем недавно я сама сидела за кухонным столом парализованная, и это он привел меня в чувство. Сорок три, сорок два… Я крепко обхватила его.

– Надо идти, – сказала я.

Он задрожал. Развернулся, и шторы волной всколыхнулись за ним.

– Иди, – сказал он, толкая меня перед собой. – Давай, давай, давай.

Я побежала, по пути касаясь руками мебели и стен, нащупывая углы и проход. Когда мы вернулись в подвал, я включила фонарик. Тридцать один, тридцать, двадцать девять… Встав у щитка сигнализации, я стала ждать.

Ожидание было невыносимо. Секунды растягивались. Так же я ждала Райана в машине над пропастью. Ждала, что он нас вытащит. И не дождалась, потому что мы упали… Двадцать, девятнадцать, восемнадцать… За стеной подвала что-то щелкнуло. Зажужжало. Запуск мотора – генератор заработал. Я вздохнула с облегчением.

Лампочки в подвале замерцали и потухли, а в углу затарахтел холодильник. Я нажала на кнопку перезагрузки, послышался гудок сигнализации – готовность – и ввела код, чтобы включить режим «под защитой». Потом перескочила через коробки к убежищу, снова включила видео и уставилась на черно-белое изображение. Ворота закрыты. Но что, если в дом забрались, пока мы не смотрели?

– Почему свет еще не горит? – спросил Райан.

В подвале было темно, во дворе тоже. Экран в основном показывал серые тени на темном фоне.

– Генератор не может работать вечно. В будке перед воротами стоят канистры с бензином, но… он подключен только к самому необходимому.

– А что самое необходимое? – спросил Райан, потому что, конечно же, его представление о самом необходимом отличалось от нашего.

– Холодильник, морозильник, отопление и система наблюдения, – перечислила я.

– Смотри, – воскликнул Райан, тыкая в экран.

Вспышка света у ворот. По ту сторону ворот. Его палец задрожал, Райан отдернул его и сжал руки в кулаки, словно стесняясь. Вдруг на мониторе позади меня аркой мелькнул еще один огонек, как будто по земле катился фонарик. Огонек остановился у металлических ворот, осветив вторую тень. Это был человек, и он специально положил туда фонарик. Человек склонился низко, близко к земле. Он копал. Я металась между экранами – главные ворота, задние ворота, от огонька к огоньку. Их было двое.

– Они знают, что мы здесь, – сказал Райан. – И им все равно.

Они видели, что я включила свет, и его машину у ворот – да, они знали. Райан стиснул зубы.

– Открой дверь.

– Что? – удивилась я.

Мы оба в ожидании уставились на экран.

– Главную дверь. Чтобы включилась сигнализация.

– Она не подключена к полиции, – сказала я.

Сигнализация работала как оповещение, чтобы мы бежали в убежище, а оттуда могли оценить обстановку, прежде чем звать на помощь. Мама считала, что, учитывая нашу сложную ситуацию, небезопасно попадать в поле зрения полиции из-за ложной тревоги. Любая мелочь могла привести к катастрофе. Кроме того, сейчас, с неработающим телефоном, сигнализация бы все равно не дозвонилась в полицию.

– Да, но звук будет громкий. Соседи близко?

«Не настолько близко», – подумала я. Но если Анника вернулась домой… возможно, она услышит такой резкий высокий звук? Попробует мне позвонить, а не дозвонившись, вызовет полицию? Или решит, что это просто очередная моя странность?

– Подруга, у которой я взяла машину, – сказала я. – Она может услышать.

Он протянул мне руку, я взяла ее и подумала: как глупо я испугалась, когда он протянул мне руку сегодня перед математикой. Теперь я вцепилась в его руку, надеясь, что она поможет мне думать и защитит меня.

Вместе мы поднялись по лестнице и дошли до входной двери. Райан вгляделся в окно. Где-то там за воротами у дороги стояла его машина. Он взглянул на меня, и я поняла, о чем он думает. Если оба человека сейчас у задних ворот, может, мы успеем? Можно ли незаметно добежать до ворот, завести машину и рвануть за помощью, оставив дом на растерзание? Или они поедут за нами и столкнут нас с дороги, до того как мы доберемся до людей…

Я учащенно задышала и оперлась о стену.

– Надо было уезжать сразу, когда стало понятно, что что-то не так, – сказал Райан. Он снова сжал кулаки. – Я должен был настоять. Меня же специально учили.

Я почувствовала, как напряжение, исходящее от него, наполняет комнату. На самом деле он, наверное, думал: «Надо было остаться на награждении. Надо было пойти гулять с Эммой и Холли и той третьей девчонкой. Я должен был позвонить в полицию до того, как мы услышали машину». Или: «Из-за тебя моя жизнь опять в опасности».

Я уставилась на окна, двери, черные чугунные ворота и вдруг увидела все это его глазами. Для него они не были защитой, как для меня. Он оказался в ловушке. Со мной. Ни за что. Он болтался над пропастью, падал, привязанный ко мне веревкой, его судьба в моих руках. Я должна его вытащить.

– Что он вообще там делает, у главных ворот? – продолжил Райан. – Почему бы не помочь второму, который сзади? Как будто… – Он сглотнул. Покачал головой. Передумал.