Опасная профессия

На «Гарвардскую речь» обиделась почти вся Америка. В тех же поздних воспоминаниях «Угодило зернышко…» Солженицын посвящает этому «непониманию» много страниц. Его удивило и возмутило прежде всего то, что в полном виде на английском языке «Гарвардскую речь» не опубликовали в США ни газеты, ни журналы, хотя было объявлено, что на ее текст нет копирайта. На русском языке полный текст опубликовал в июньском номере (№ 131. С. 205–216) эмигрантский «Новый журнал», выходивший в Нью-Йорке. Сам Солженицын нашел этому явлению простое объяснение:

«Оказывается, и демократия ждет себе лести. Пока я звал “жить не по лжи” в СССР – это пожалуйста, а вот “жить не по лжи” в Соединенных Штатах? – да убирайтесь вы вон!» (Там же. С. 103).

Глава 41

Проблемы Конгресса по генетике в Москве

В ноябре 1978 года мне предстояла новая, уже пятая, поездка в США, главной частью которой намечалось участие в ежегодной конференции Американского геронтологического общества в Далласе. Здесь же в Университете штата Техас планировалась защита диссертации моего американского аспиранта Барри Менделя Коэна, посвященной исследованиям и экспедициям Н. И. Вавилова. Я уже писал об этой диссертации в главе 37. В процессе работы Барри фактически подготовил общую и научную биографию Вавилова, первую на английском языке. Центральной частью этого исследования были, естественно, экспедиции Вавилова по сбору видов и разновидностей культурных растений в географических центрах их происхождения и их природных сородичей и создание в СССР мировой коллекции этих растений, в которой уже к 1937 году насчитывалось около 200 тысяч образцов. Этой коллекцией, сохраняемой и воспроизводимой на опытных станциях ВИРа, пользовались теперь селекционеры всего мира, и аналогичные коллекции для субтропических и тропических культур создавались в селекционных центрах других стран. В какой-то степени так называемая зеленая революция, избавившая азиатский материк от постоянной в прошлом угрозы голода, была логическим результатом использования в селекции и гибридизации растений мирового генофонда, основателем которого считался Н. И. Вавилов. Б. Коэн сделал заявку на доклад о Вавилове на мемориальном симпозиуме на 14-м Международном генетическом конгрессе в Москве, получил грант на эту поездку от Американского фонда науки (National Science Foundation) и письменное подтверждение от президента конгресса Д. К. Беляева о включении своего доклада в программу. Барри планировал также поездку в Ленинград и Саратов, а также посещение некоторых опытных станций ВИРа.

Я упоминал в предыдущей главе о том, что мы с Ритой тоже послали в оргкомитет конгресса заявку на сообщение-постер и сделали через турагентство запрос на визу для Риты. У нее был советский заграничный паспорт, выданный в советском консульстве в Лондоне. С таким паспортом требовались визы не только на въезд, но и на выезд из СССР. Въехать в Советский Союз без таких виз можно было, но на паспортном контроле в аэропорту паспорт могли отобрать. К июлю турагентство «Express Boyd Limited», формировавшее группу научных туристов в СССР, сообщило нам, что в визе для поездки на конгресс отказано. Позднее стало известно, что и тезисы нашего доклада не включены в сборник рефератов постерных сессий. Протестовать по этому поводу мы не стали.

К этому времени у организаторов конгресса появились другие проблемы. Вице-президентами конгресса были американский генетик Джеймс Кроу и советский селекционер академик Н. В. Цицин. Кроу, как я писал ранее (см. главу 38), руководил отделом генетики Мэдисонского университета. У него на кафедре получила грант Раиса Львовна Берг, тоже подавшая заявку на участие в конгрессе. В письме от 25 июня она сообщила: