Опасная профессия: писатель

Обычно это стихотворение рассматривают как прощание с Россией. Но извините, – говорит американский профессор, – ведь невозможно сказать всей России «друг мой» и «милый мой». Это обращение мужчины к мужчине.

Но не будем педалировать эту скользкую тему: было – не было, какое это имеет значение перед фактом гибели поэта.

Гибель Есенина

О гибели Сергея Есенина написано тьма-тьмущая всего. В нынешнее время особенно привлекает все мрачное, роковое и криминальное. Определюсь сразу: я не верю в убийство. Считаю, что в «Англетере» произошло самоубийство. И не вдруг и не спонтанно, а Есенин шел к своей гибели целенаправленно. Он ее чуял. И не сопротивлялся.

Я устал себя мучить бесцельно,
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца…

Предельно автобиографические строки. Как и другие. «Отцвела моя белая липа, отзвенел соловьиный рассвет…», «Отговорила роща золотая березовым, веселым языком…», «Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать…» и т. д.

Это не простые проговорки. Это передано ощущение того, что чувствовал поэт. Он ясно понимал, что «не сладилось и не сбылось», что не осуществились «эти помыслы розовых дней».

Я утих. Годы сделали дело,
Но того, что прошло, не кляну.
Словно тройка коней оголтелая
Прокатилась во всю страну…

Этот мотив обреченности звучит почти во всех стихах 1924 и 1925 годов.

Все прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор…

И вообще:

Ставил я на пиковую даму,
А сыграл бубного туза…

Подобные строки можно приводить без конца. К декабрю 25-го 30-летний Есенин был уже сломленным человеком, хотя и пытался строить новые планы.

«Всю свою короткую, романтическую, бесшабашную жизнь Есенин возбуждал в окружающих бурные, противоречивые страсти и сам раздирался страстями столь же бурными и противоречивыми. Ими жил и от них погиб». (Георгий Иванов. Петербургские зимы).

К 100-летию со дня рождения панегириков о Есенине можно прочитать множество, но полезно знать и отрицательные мнения. Вот одно из них, оно принадлежит одному из основателей футуризма Давиду Бурлюку: «Почти горою вырос – хлыст и вертун, сказитель «Песни о великом походе», улюлюкальщик, сын крестьянский – Сергей Есенин. Волосы – колосья… волосы – колосы – колосса лирики. Крестьянский поэт, который Москву назвал «кабацкой», а в «Англетере» – инквизиционно-садистически, по-крестьянски кончил себя…»

Вот хроника последних дней поэта.

21 декабря вышел из психиатрической клиники (лечился 25 дней). Внешне окреп, но Анне Изрядновой сказал тем не менее: «Чувствую себя плохо, наверное, умру…»

23 декабря. Слова, сказанные в Госиздате:

– Евдокимыч, еду в Ленинград. Совсем, совсем еду туда. Надоело мне тут. Мешают. Я развелся с Соней… Мне надо остаться одному. А денег ты никому, кроме меня, не давай…

24 декабря. Вечером приехал в Ленинград. Остановился в «Англетере» в № 5. Вечер провел у Эрлиха.

25 декабря. Друзьям читал новые стихи.

26 декабря. Сказал портье, чтобы никого не пускали к нему в номер.

27 декабря. Устинову жаловался: «Это же безобразие! Хочу написать стихи, и нет чернил! Ты понимаешь. Я искал, искал: так и не нашел. Смотри, что сделал!» Засучив рукав, показал: разрезано… Вечером читал «Черного человека».

28 декабря. Утром, около 3–5 часов покончил с собой… Юрий Анненков: «Есенин повесился от отчаяния: от беспутья, от бездорожья».

В «Слове Есенину» Иосиф Уткин писал:

Есть ужас бездорожья,
И в нем – конец коню!
И я тебя, Сережа,
Ни капли не виню.

Бунтующий и шалый,

Ты выкипел до дна.
Кому нужны бокалы,
Бокалы без вина?..

Кипит, цветет отчизна,

Но ты не можешь петь!
А кроме права жизни,
Есть право умереть.

Иван Гронский после бесед с Павлом Васильевым, Клычковым и Клюевым пришел к такому заключению, – еще одна версия самоубийства:

«Когда Есенин и Клычков приехали в Ленинград, они задумали разыграть небольшую историю, чтобы о них заговорили. Они решили инсценировать самоубийство. И Есенин, готовясь к этому, написал письмо Эрлиху, рассчитывая, что тот сразу приедет в гостиницу и предотвратит самоубийство. Он ведь не вешался на крюке или еще на чем-нибудь, он привязал веревку к батарее. Эрлих, получив письмо, пришел только на следующий день. Видимо, шаги по коридору показались Есенину шагами Эрлиха, и он, привязанный к батарее, упал на пол. Но никто не вошел к нему, и Есенин умер…» (Сб. «Минувшее», № 8, с. 148).