Опасная профессия: писатель

Пьесы Шатрова шли в многочисленных театрах (если говорить о Москве, то от Художественного до Ленкома). Залы были переполнены, публика приходила в неистовство, одни от восторга новоявленной исторической «правды», другие от возмутительного переосмысливания истории и ее якобы очернительства. Но это когда пьесы выходили и ставились, а до этого их основательно мурыжили и запрещали. У Шатрова происходил серьезнейший конфликт с руководителями Института марксизма-ленинизма. Конфликт был с телевидением. Да и в целом власть не одобряла исторических новаций Шатрова. А зрители? А читатели? Было очень много негодовавших. Вот только несколько реплик и записок:

«Уважаемый товарищ Шатров! В зале сидят боевики «Памяти» в черных рубашках – вам не страшно?..»

«Из великого А. Куприна: «В России каждый жид – прирожденный русский литератор». Это ведь про вас, Маршак-Шатров».

«Сталинщина – это закономерность или случайность?»

Случалось и смешное. На спектакле «Большевики» неожиданно оговорился Евгений Евстигнеев. Выйдя от только что раненного Ленина, в зал, где заседала вся большевистская верхушка, вместо фразы: «У Ленина лоб желтый, восковой…» он сообщил: «У Ленина… жоп желтый!..» Актеры впали в ступор, а зрители не знали, как и реагировать: то ли смеяться, то ли не заметить оговорки и сидеть с каменными лицами.

Сильный удар получил Шатров в майском номере журнала «Посев» за 1990 год, нанесла его бывшая советская диссидентка, а затем израильская журналистка Дора Штурман. В журнале она напрямую задала вопрос Шатрову: «Каково Ваше личное, истинное отношение к Ленину?» – «Читали, но ничего не поняли?..» И далее: «Ваша героическая поза бескомпромиссного борца с цензурой чем-то напоминает «смелого старика» – персонажа одной из замечательных пьес Евгения Шварца. Помните, как бесстрашно и нелицеприятно, прямо в глаза «смелый старик» восхвалял тирана? «Он режет правду-матку и режет без ножа»… Вы хоть единожды посягнули на святая святых Системы: на фундаментальные догмы идеологии, на партию, на Ленина? Вы апологет, а не оппонент – всего-навсего более монархист, чем король. Глупых королей это раздражает, вот они и чинят Вам кое-какие препятствия…»

Главный довод Доры Штурман: это не Сталин, а именно Ленин заложил и создал Систему, эту «технологию власти». «История России XX века глубоко трагична, – писала Дора Штурман. – Но, чтобы быть, имея несомненное дарование, драматургом, а не драмоделом от партийной фронды, надо прежде всего не лгать…»

На мой взгляд, Михаил Шатров не лгал, а писал искренно. Ему, как и многим, казалось, что Октябрь в России произошел недаром, он окрылил народ надеждами, что Ленин при всех его загибах и заблуждениях был творцом нового века, а вот Сталин все загубил и растоптал. Сталин – тиран, тут сомнений нет, но Ленин все же другой, – иначе что, 70 лет коту под хвост? Жили и боролись впустую?!..

«История – лучший драматург», – справедливо заметил однажды Михаил Шатров. Какие повороты! И вот уже гласность и новый правитель Михаил Горбачев, в которого Шатров поверил, как в Ленина. И что в итоге? Очередная иллюзия? В ранней пьесе Шатрова «Моя любовь на третьем курсе» была песня Пахмутовой и Добронравова: «Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя». В этом корень всех бед: не надо любить и верить. Надо хладнокровно наблюдать и анализировать, хотя это и приносит боль и горечь.

Последняя пьеса Шатрова «Может быть» (1993) была создана на Западе (два года он жил в США) и написана специально для английской актрисы Ванессы Редгрейв. Поставлена в Королевском театре Манчестера. Еще издал Шатров сборник своих статей «Необратимость перемен» и вел семинар молодых драматургов. После октябрьских событий 1993 года и обстрела Белого дома «завязал» с творчеством, осознав, что время исторических аналогий прошло, началась совершенно другая эпоха. Разочаровали и коллеги по профессии. «Наша интеллигенция готова осудить или расхваливать то, что нужно властям. Пока есть сильные мира сего – будут и угодники». Угодником Шатров не хотел быть, он стал… строителем.

В апреле 1998 года в «Комсомольской правде» в рубрике «Герои минувших дней» появилась публикация о Шатрове под заголовком «Капиталист с человечьим лицом». Автор материала написал: «Сегодня вокруг другая страна, другие споры. Шатров тоже другой. Он не играет больше в политику, не ходит в театр, не пишет новые пьесы и даже не перечитывает старые. У него пятая жена – 27-летняя художница Юля, престижная работа и завидная, даже по московским меркам, зарплата. Известный драматург переквалифицировался в строителя. Он – президент акционерного общества, призванного для возведения культурно-делового центра «Красные холмы».

Если вы, читатель, его не видели, стоит посмотреть и отправиться к берегу Москвы-реки в районе Павелецкого вокзала. Симпатичный комплекс с шатровыми башнями (Шатров и шатры!) И там же здание замечательного Дома музыки. Это его «Брестский мир» – не исторические бумажки, а весомые блоки и камни.