Мебель, присланная в дар королевой, и в самом деле совсем ветхая. Шесть гобеленов могут закрыть стены и воспрепятствовать сквознякам, но им, наверное, уже лет сто, не меньше. Два турецких ковра наверняка знавали лучшие времена, но теперь сильно запачкались и пообтрепались. Дубовое кресло грозит рухнуть, древесина потрескалась, а сквозь дыры в протертой золотистой материи сиденья и подлокотников видна набивка. На кресле лежит бархатная подушка с уродливым темным пятном посередине.
– Есть еще кровать в разобранном виде, – сообщает сэр Эдвард. – Но ставить ее сюда, пожалуй, не стоит. Это не кровать, а так – одно название. Поэтому я лучше перенесу ту, что была у вас в Белл-Тауэре. – На тюфяке для Онор лежит расползающееся одеяло из дамаста – оно тоже совсем ветхое. Сэр Эдвард покачивает головой. – Жалкое барахло, миледи. Что касается скамеечек для ног, то я воздержусь их вам показывать.
– Почему? – спрашиваю я.
– Я их узнал – ими пользовался покойный король Генрих, я помню эти скамеечки по тем дням, когда был при дворе. Он клал на них свои покрытые язвами ноги. На бархате остались пятна от гноя: они так впитались, что не отчистить. Откровенно говоря, миледи, я испытываю стыд оттого, что вам причинено такое неудобство.
«Нанесено оскорбление», – думаю я. Елизавета специально это все прислала, чтобы унизить меня.
– Мне очень жаль, миледи, – продолжает сэр Эдвард. – Мы с женой дадим вам кое-какую мебель. А чтобы хоть чем-то вас порадовать, я пошлю за вашими горничными и попрошу доставить сюда ваших зверушек. Будет у вас тут компания, чтобы вам с ребеночком было повеселее.
И вот сюда приносят мою прежнюю кровать, заново собирают ее и украшают новым балдахином из дамаста и великолепным шелковым одеялом в красно-золотистую полоску. Вскоре в Тауэр привозят старую верную Эллен и мою горничную Коффин. Сюда также переезжают обе мои любимые собачки – Артур и Гвиневра и обезьянка Джестер, которую я приобрела незадолго до ареста.
Кроме того, мне доставляют четыре хороших платья и арселе, а также несколько смен нижнего белья. Онор укладывает все в сундук, стоящий рядом с моей кроватью. Эллен очень рада нашей встрече, а уж про меня и говорить нечего. Вскоре моя старая няня начинает руководить обеими горничными. И развивает бешеную деятельность. А я тем временем спокойно кормлю и нянчу маленького.