Опасное наследство

– Для них Хартфорд – благородный рыцарь, несправедливо пострадавший от гнева королевы, которая запретила бедняге жениться на даме его сердца, – презрительно говорит Сесил.

– Некоторые видят в леди Катерине подобие ее сестры, леди Джейн, – бормочет Суссекс, читая бумаги. – Этакую отважную протестантскую героиню.

– Только они почему-то забывают, что эта протестантка плела интриги с испанцами, – иронически замечает Сесил. – Но большинство людей возмущенно спрашивают: почему мужа и жену не только насильно разлучили друг с другом, но еще и отправили в Тауэр?

– Насколько я знаю, ходят разговоры, что их будут судить как преступников и даже собираются казнить. Или что королева потребует от парламента объявить их сына бастардом. Многие говорят, что теперь леди Катерина должна быть официально названа наследницей трона. А кое-кто и вовсе подозревает, милорд, будто вам давным-давно было известно об их браке. – Суссекс усмехается.

– Глупость несусветная! – отвечает Сесил.

– Но скажите мне, есть хоть какое-то зерно истины в этих слухах? Королева все еще намерена объявить ребенка незаконнорожденным?

– Думаю – да. Но ее беспокоит, что народ явно сочувствует леди Катерине, и ее величество опасается предстать в невыгодном свете, хотя и чувствует себя страшно оскорбленной. Так что пока королева ничего не намерена предпринимать. Но в то же время ее величество предполагает продемонстрировать расположение к этой паре, чтобы успокоить общественное мнение.

Катерина Октябрь 1561 года, лондонский Тауэр

Сэр Эдвард Уорнер появляется в пять часов, когда подают ужин. Он приказывает принести дополнительный прибор и собственноручно раскладывает нам обоим на тарелки запеченное мясо и нарезает пирог.

– То, что я вам скажу, миледи, предназначается только для ваших ушей, – говорит он.

– Значит, вы прочли эту книгу, сэр Эдвард? – с волнением спрашиваю я.

– Да, прочел, – отвечает он. Его немолодое мужественное лицо кажется необыкновенно оживленным. – Это рукописная хроника – я никогда прежде про нее не слышал и даже не подозревал о ее существовании. Она привезена из Кройландского монастыря, что близ Линкольна. И тот, кто ее написал, много чего знал о Ричарде Третьем!

Может быть, наконец-то нам станет известна истина? Молю об этом Бога. Понимаю, что это глупо, но никак не могу прогнать из головы мысль, что судьба принцев может каким-то образом сказаться на судьбе моего собственного ребенка.

– Автор пишет о себе как о члене Королевского совета, а стало быть, он был в курсе событий и хорошо информирован, – объясняет сэр Эдвард. – Он написал свою хронику, находясь в Кройландском монастыре, через девять месяцев после битвы при Босворте, то есть уже при Генрихе Седьмом. Не приходится сомневаться, что автор не питал ни малейших симпатий к Ричарду Третьему.

– Тогда почему эта книга была запрещена? – недоумеваю я. – Генрих наверняка одобрил бы ее.

Сэр Эдвард хмурится:

– Миледи, этот вопрос в некоторой мере поставил в тупик и нас с олдерменом Смитом. Мы с ним вместе внимательно перечитали хронику. Как я уже говорил, эта тема заинтересовала моего друга, хотя он считает, что о некоторых вещах говорить открыто до сих пор опасно. Понимаете, титул ее величества унаследован от Генриха Седьмого, а Генрих женился на Елизавете Йорк, которую Ричард Третий объявил незаконнорожденной. Генриху надо было бы подтвердить легитимность супруги через парламент, но я нигде не читал, чтобы он сделал это.

– Не понимаю.

– В Кройландской хронике приводится текст парламентского Акта от тысяча четыреста восемьдесят четвертого года, названного «Titulus Regius»; этим актом подтверждается право Ричарда на трон. В акте обосновываются его претензии, а именно говорится об имевшем место ранее браке его брата с Элеонорой Батлер, в силу чего все дети Эдуарда Четвертого от Елизаветы Вудвиль объявляются незаконнорожденными.

– Я не понимаю, какое это может иметь значение, – говорю я. – Ведь наверняка Генрих впоследствии аннулировал этот акт.

Сэр Эдвард понижает голос:

– Я уверен, что аннулировал. Но сделал это тайно. Представьте, что вы – Генрих Седьмой и легитимность вашей королевы под сомнением. Стали бы вы афишировать это? Генрих, видимо, понимал, что его претензии на трон по крови довольно слабы и многие посчитают их неосновательными, пока они не будут подкреплены женитьбой на наследнице из дома Йорков. Он не мог допустить, чтобы на руках у его врагов оказались свидетельства того, что Елизавета незаконнорожденная, – они бы тут же стали оспаривать его право на королевский титул. Поэтому я предполагаю, что он изъял все копии «Titulus Regius», а потому уничтожению подлежала и Кройландская хроника.

В этом есть резон.

– Но каким образом хроника эта попала в руки олдермена Смита?