Опасность тьмы

Он встал, и она попятилась под одеялом, но он не стал подходить ближе, а только совсем слегка приподнял кончик занавески, чтобы выглянуть на улицу.

Только когда он снова повернулся, она поняла, что в тот момент могла успеть схватить один из ножей.

– Здесь только что кто-то был, – сказал он вполне нормальным голосом, располагающим к приятной беседе, – но, кажется, они ушли.

– Кто?

Он пожал плечами.

– Макс, люди заметят, что я пропала… Они придут сюда меня искать. У меня назначена встреча в больнице, сегодня я должна была обсудить кое-какие дела с Дином в его кабинете… Люди будут…

– Кажется, все уже произошло. Не волнуйся, они не вернутся.

– Вы говорили с кем-то?

– Да.

– С кем?

Он снова пожал плечами.

– Я не понимаю, чего вы хотите. Пожалуйста, прошу вас, просто скажите мне, к чему все это.

– Ты знаешь.

– Лиззи… Да, я знаю, но я не понимаю, как то, что вы удерживаете меня здесь, может вам помочь. Это не вернет Лиззи обратно, вам надо это принять. Что бы вы со мной ни сделали, это не изменит того, что случилось. Я должна вам это сказать. Даже если вы… пырнете меня одним из этих ножей, это не изменит того, что случилось.

– Нет.

– Тогда что вы делаете?

– Квитаюсь с богом.

– Вы верите в Бога?

– Нет. Но вы верите.

– Но это же не имеет никакого смысла.

– Ничего не имеет смысла. Смерть не имеет. То, что Лиззи мертва, не имеет.

– То есть, удерживая меня, вы почему-то думаете… что? Я пытаюсь прийти к тому же, к чему и вы, но это довольно непросто.

– Вы никогда и не придете. Вы не можете.

– Как вы себя чувствуете?

– Что?

– Вы злы и расстроены, я знаю, но как еще? Ваше сознание… Вы достаточно ясно мыслите?

– О да.

– Потому что мне так не кажется.

– Нет.

Она погрузилась в молчание. Он казался каким-то серым и потрепанным, а в его глазах появилось тупое выражение. Сейчас он был скорее охвачен усталостью, нежели безумием или гневом.

«Боже, подскажи мне нужные слова».

Но слова не шли к ней. Ее сознание представляло собой белое, сияющее, пустое пространство.

– А какой Бог ваш, Джейн?

Ее горло сжалось. Она не знала.

– Добрый Иисус? Исцеляющий? Милостивый? Когда мы были на службе в церкви и они молились над Лиззи, они все время говорили о милости, и исцелении, и утешении, и благодати, и она сказала, что это помогло ей, но я так и не понял. Как это могло ей помочь? Ей стало хуже, и она умерла. Она умерла страшной смертью, вы знаете. Нам всем предстоит умереть. Я этого не понимаю.

«А я?» – подумала Джейн. Теперь пространство стало черным, зыбким и опасным – мирная, прекрасная пустота исчезла.

– Я не знаю. Я не претендую на то, чтобы знать все ответы на вопросы о жизни и смерти.

– Почему нет?

– Вы слишком образованны, чтобы так рассуждать, вы должны знать, что я и не могу на это претендовать, все, что я могу – это верить. Вера. Все дело в вере. И в доверии.

– Лиззи доверилась.

– Откуда вы знаете, что ее доверие было не оправдано? Существует много видов исцеления.

– Например?

– Макс, послушайте… У меня нет больше сил. Мне нужно принять душ, и что-нибудь поесть, и подышать свежим воздухом, как и вам. Нам нужно вернуться в норму. Я не могу здраво рассуждать. Я не могу беседовать на такие темы, когда мне угрожают… Как вы это себе представляете? Я поговорю с вами, я помолюсь с вами, все что угодно… Но только не так.

– Это была полиция.

– Прошу прощения?

– Полицейский. Мы поговорили, а потом он ушел.

– Если здесь полиция, то вам нужно срочно это прекращать. Вы не сделали ничего плохого, и у меня даже в мыслях нет выдвигать против вас обвинения, но вы должны позволить мне открыть эту дверь и уйти.

– Нет.

– Они могут сюда вломиться.

– Они ушли.

– Нет. Может быть, они пока отступили, но никуда они не ушли. Разумеется, они этого не сделают.

– Никто сюда не вломится. Я не позволю.

– Вы не сможете это остановить. Ну же… Подумайте.

Тут он улыбнулся, и эта улыбка заставила все внутри ее похолодеть, потому что она не осветила его лицо и даже не коснулась его глаз. Может быть, подумала она внезапно, дело не только в Лиззи. Может быть, он не просто обезумел из-за ее смерти. Может быть, он и был безумен. И опасен. И в отчаянии. Может быть…

За окном послышался шум. Макс вскочил со стула и стремительно к нему подбежал, но отодвигать занавески не стал. Он стоял и внимательно вслушивался, но, когда Джейн двинулась, он так быстро развернулся, что она застыла. Он посмотрел на ножи, потом на нее.

– Макс? – послышался снаружи мужской голос. – Пожалуйста, подойдите и поговорите со мной. С вами все в порядке?

Все замерло и затихло на бесконечно долгое время. Солнце наползало на маленький столик, отражаясь в рамке с фотографией ее отца. Бабочка раскинула свои крылья в углу белой стены. Это был красный адмирал, он спокойно красовался, медленно поднимая и опуская крылышки, попав в теплую комнату.

– Макс?

Пожалуйста. Пожалуйста…

– Я здесь.

– Вы откроете окно?

Он задумался, но потом слегка толкнул окно вперед.

– Спасибо. Вы можете открыть занавески?

– Зачем?

– Проще говорить с тем, кого ты видишь.

– Я могу говорить.

Пауза.

– Джейн там?

Макс не ответил.

– Могу я поговорить с Джейн?

– Нет.

– С ней все в порядке?