Опасные повороты

— А если он не согласится сюда ехать? — спросил Николас. Кэллаген удивленно взглянул на него.

— Скажи, что у меня есть к нему дело. Если будет упираться, добавь, что тогда я сам приеду, возьму за шиворот и не оставлю ни одного живого места на его заднице. Он поедет.

— Все понял, — сказал Николас и вышел, улыбаясь.

* * *

Перруччи сидел в большом кресле около камина в кабинете Кэллагена. Он выглядел оскорбленным и несчастным, почти плачущим.

Кэллаген налил себе третью чашку чая и холодно посмотрел на итальянца.

— Значит, вы говорите, что Николас несколько грубо обошелся с вами, когда тащил сюда? — спросил он. — Вам это не по душе, не так ли? Значит, вам не нравится, что с таким порядочным, честным, лояльным человеком, каким вы, наверное, считаете себя, обошлись грубо? Ах ты, вошь!

— Мистер Кэллаген! — Перруччи напрягся в кресле. — Почему вы так оскорбляете меня? Вы же всегда мне нравились. Скажите, что я вам сделал?

Кэллаген усмехнулся.

— Что сделал? Ну что ж, я скажу, вы узнаете это… — Он прикурил от окурка новую сигарету и продолжал:

— Я навестил вас вечером в прошлую пятницу, и мы немного поговорили. Меня интересовало, где молодой Ривертон берет наркотики, и вы намекнули насчет Братца Генни. Хорошо, я намек понял и был благодарен за него. Но как только я ушел от вас, вы тут же сообщили об этом Азельде Диксон. И она пыталась опередить меня, но это ей не удалось. Когда я появился в баре, она как раз выходила из кабинета Генни. Я догадался, что она успела поговорить с ним и предупредила, чтобы он держал язык за зубами. Поэтому я не пошел к Генни, а решил сначала поговорить с Азельдой Диксон, — продолжал Кэллаген. — Я сидел и ждал минут десять, чтобы она успела позвонить. А потом на улице меня встретил парень с лезвиями на перчатках…

Он посмотрел на Перруччи.

— Вы, конечно, ничего об этом не знали, Перруччи?

— Черт побери, но я и в самом деле ничего об этом не знал.

— Теперь вы расскажете мне все, что я хочу знать, или будет плохо, очень плохо… Надеюсь, понятно, что я хочу сказать? Вам будет так плохо, что вы пожалеете, что родились на свет Божий. Компромата у меня вполне достаточно, чтобы прихлопнуть ваш вшивый притон. Ну, как самочувствие? — Перруччи умоляюще протянул руки.

— Мистер Кэллаген, я представить себе не могу, что я вам сделал и почему вы так разозлились на меня, — пробормотал он, — я ведь всегда был вашим верным другом и охотно отвечу на все ваши вопросы.

— Вот и договорились, — сказал Кэллаген. — А теперь, я кое-что расскажу, а вы скажете, прав я или нет. И не советую ошибаться!

Кэллаген подошел к Перруччи и пристально посмотрел в его глаза.

— Скажите, бравые ребята из Скотланд-Ярда разговаривали с вами? Это были парни Гринголла. Они вас расспрашивали о молодом Ривертоне, верно? Они также спрашивали, где он брал наркотики, а вы ответили, что не знаете, не так ли?

Перруччи затравленно кивнул.

— Потом они интересовались, посещал ли ваш притон молодой Ривертон с Джейком Рафано? Они хотели знать, что вам известно об Уилфриде Ривертоне и Джейке Рафано. Они знали, что молодой Ривертон часто бывал у вас. И они знали, что это вы поставляли игроков в притоны Вест-Энда и Мейфейра. Они хотели знать, что вам известно об игре Уилфрида Ривертона и Джейка Рафано, а вы ответили, что вы знаете только то, что Простак спустил кучу денег у Джейка Рафано, а где он играл, вы не знаете. Правильно?

Перруччи снова кивнул.

— Они также хотели знать, были ли когда-нибудь ссоры между Уилфридом Ривертоном и Джейком Рафано. Они спрашивали, известно ли вам, что молодой Ривертон грозился убить Рафано, и вы подтвердили это. Так?

— Да, — сказал Перруччи, — это правда. Я сам слышал, как мистер Ривертон два раза грозил ему.

— Вы грязный лгун, — сказал Кэллаген. — Вы никогда не могли этого слышать. У вас просто не было такой возможности. О чем они еще спрашивали?

Перруччи пожал плечами.

— Они задавали много идиотских вопросов. Хотели знать, где живет молодой Ривертон, я сказал, что мне это неизвестно. Спрашивали, знаю ли я его подружек. Я ответил отрицательно. Потом взяли у меня показания о времени, когда я слышал угрозы Ривертона по отношению к Джейку Рафано.

Кэллаген усмехнулся.

— А кроме вас кто-нибудь еще присутствовал, когда он угрожал Рафано?

— Нет, — ответил Перруччи. — Разговор проходил в моем кабинете.

— Понятно. Держу пари, вы сообщили этим ребятам фамилии других людей, присутствовавших при разговоре.

— Да.

Кэллаген достал сигарету и закурил.

— Хорошо, Перруччи, — сказал он. — Когда вы покинете меня, то сделаете то, что я прикажу. Вы возвратитесь в свое заведение и будете там тихо сидеть. Если вы позвоните кому-нибудь из своих приятелей и передадите им содержание нашей маленькой беседы, то вы даже представить себе не можете, что я с вами сделаю. Вас будут по частям вытаскивать из мусорного бака.

Перруччи встал.

— Я… я ничего не могу понять, мистер Кэллаген. Я сделал только то, что считал нужным. У меня нет ни малейшего желания ввязываться в это дело. Я не хочу иметь неприятности.

Кэллаген непринужденно засмеялся.