Опасные повороты

— Это хорошо. Слушайте, чертов идиот, — он протянул ему показания Ривертона, — я всеми силами стараюсь вытащить Простака. Единственный шанс — это убедить жюри в том, что он стрелял с целью самозащиты. Он же заявил, что угрожал Джейку Рафано и при том был таким дураком, что сказал, что стрелял первым. А вы натрепали полиции черт знает что и подтвердили, что он угрожал Рафано…

Перруччи подобострастно закивал головой.

— Да, теперь я все понял. Если бы я догадывался, мистер Кэллаген, что вы этого хотите, я бы ни слова не сказал.

— Ладно, я вас предупредил. А теперь возвращайтесь к себе и держите язык за зубами. Понятно?

Перруччи кивнул и вышел.

Кэллаген кинул взгляд на показания Уилфрида Ривертона. В верхнем углу документа стояло:

«Строго конфиденциально».

Кэллаген усмехнулся. Он взял со стола показания и разорвал их на мелкие кусочки, которые бросил в горящий камин.

* * *

Кэллаген стоял на улице, прижавшись к стене дома, расположенного напротив Корт-Мэншнс. Мелкий дождь совсем не скрашивал его ожидания. Вскоре из подъезда вышел портье, подозвал такси и снова вернулся в дом. Через две-три минуты вышла Азельда Диксон, одетая в меховое пальто, села в такси и уехала. Кэллаген закурил сигарету и облегченно вздохнул. Он не отрывал взгляда от двери напротив.

Прошло десять минут, когда подъехал на такси Фред Мазели. Он вошел в подъезд, велев шоферу его обождать.

Еще через пять минут он вышел вместе с портье. Они сели в машину и быстро уехали.

Кэллаген поднял воротник пальто и быстро направился к подъездной двери. Он вошел в здание и пошел по длинному коридору до номера 17. Остановившись у двери, он оглянулся и достал из кармана связку ключей. Наконец, один из них подошел к двери и Кэллаген вошел в квартиру Азельды Диксон.

Он тихо закрыл за собой дверь, нашел на стене выключатель и зажег свет. Кэллаген огляделся и увидел, что он находится в небольшом холле, который имел три двери: одну напротив входной двери и две по бокам. Он подошел к правой.

В комнате, в которую он зашел, было тепло, а сам воздух пропитан ароматами всевозможной косметики. Вероятно, она никогда не проветривалась. Кэллаген зажег свет и сразу понял, что находится в спальне Азельды Диксон.

«То, что нужно», — подумал он.

Великолепное шелковое одеяло валялось на полу около кровати, а сама кровать выглядела так, будто ее не застилали несколько дней. Туалетный столик находился в беспорядке, все его ящики были выдвинуты. Слева от кровати на столике стояли две бутылки — одна пустая из-под джина, и другая — наполовину опорожненная, из-под виски. Рядом стояли два грязных стакана.

Кэллаген начал обыскивать комнату. Но, несмотря на то, что он работал методично и тщательно, найти ему ничего не удалось. Он потушил свет и направился в гостиную. Была уже половина двенадцатою, когда он закончил обыск гостиной. И здесь он ничего не нашел.

Сыщик открыл левую дверь холла и вошел в небольшой коридор. Дверь слева вела в ванную, а в конце коридора располагалась кухня. Справа находилась третья дверь, и Кэллаген открыл ее.

Это была маленькая комнатушка без окон, явно не жилая.

На одной из стен был установлен вентилятор, а сама комната, которая, очевидно, являлась кладовкой, была набита старыми вещами. Коробки и ящики с одеждой были свалены в кучу на голу. Кэллаген начал перетряхивать все подряд и про себя усмехнулся. Азельда порядок не любила. Она и раньше была или выпивши, или с похмелья, во всяком случае времени на уборку у нее не находилось.

Кэллаген обыскивал одежду и под грудой платьев обнаружил картонную коробку. В нее были свалены перегоревшие лампочки, старые объявления, спичечные и сигаретные пустые коробки, старые счета и другой всевозможный хлам. Он внимательно рассматривал каждый клок бумаги.

На самом дне коробки он нашел сложенную бумажку. Это, пожалуй, было то, что он искал.

Кэллаген внимательно читал текст, напечатанный на дешевой бумаге.