Опасные тени прошлого

Доронин, осторожно подсвечивая фонариком и сверяясь со схемой, нарисованной им на листочке, шаг за шагом приближался к разгадке. И удача ему улыбнулась! В основании той самой статуи был скрыт тайник. Боже, это было целое состояние, столько лет лежавшее практически на виду. Золотые и платиновые украшения, бриллианты, драгоценные камни – все это теперь принадлежало ему, Жорке, как любил называть его брат Лаврентий, по-домашнему Лаврик.

Под покровом темноты он перенес все в укромное и надежное место неподалеку, чтобы потом тщательно спрятать сокровища. Одна незадача: следы от пребывания в костеле слишком заметны и вызовут ненужные вопросы и расследования. Пришлось вернуться и замести их, в прямом смысле… Зато все спишут на вандалов, случайно пробравшихся в костел. Перед тем, как уйти, Доронин разбил одно из выходящих во двор окон, набросал на пол земли и, аккуратно заперев дверь, скрылся в ночи…

С фронтона костела вслед ему печально смотрела статуя Христа…

Доронин закашлялся, выхаркивая кровяные сгустки, которые, казалось, застывали в морозном воздухе, пронизывающем барак. Прикрыл воспаленные глаза и, уже впадая в спасительное забытье, представил картину далекого и беззаботного детства.

Жора и Лаврик очень любили играть вместе – в прятки, пиратов, искателей кладов. Купец и опытный торговец Попов, отец Лаврентия, при строительстве дома устроил под ним большой подвал, да не простой, а с хитринкой. Одна часть была доступна со двора – туда вели несколько ступенек, заканчивающихся крепкой дверью. О второй части не знал никто, кроме самого купца да нескольких рабочих, разъехавшихся после завершения стройки в разные стороны. Скорее всего, там хранились товары, полученные не совсем законным путем или припасенные для специальных клиентов. Фактически из дома доступа в эту часть подвала не было – попасть можно было только через тоннель, спуск в который находился в амбаре, сложенном из красного кирпича. Дом Поповых и несколько примыкавших к нему других строений образовывали двор-колодец, в глубине которого и стояло это сооружение, сейчас используемое под склад.

Любопытные мальчишки, нашедшие лазейку в него через плохо запирающееся приземное оконце, частенько играли в прохладе амбара, среди мешков, ящиков, больших просмоленных бочек. И однажды случайно обнаружили, что в дальнем углу под неплотно прилегающими досками находится спуск в темный тоннель. Братья никому не рассказывали о своем открытии, договорившись, что это будет их тайной, и назвали место «копями царя Соломона». Прямо как в недавно прочитанной книжке. И название это было не случайно…

Кира

1 июня 2017 года

Эту ночь я провела практически без сна. Казалось, голова была готова взорваться от обилия занимающих меня мыслей. Да и каждый звук, доносившийся с улицы или из подъезда, заставлял поеживаться. Поэтому, как только за окном забрезжил первый летний рассвет, я вскочила с кровати, сварила крепкий кофе и с нетерпением вернулась к бумагам, разложенным на столе.

Вчера, приехав из больницы, я сразу начала поиски писем моего прадеда. Следуя указаниям Серафимы, аккуратно освободила нижнюю полку в старом буфете от ее любимого фарфора, чтобы ничего не разбить.

Под полкой располагались два глубоких выдвижных ящика, в которых хранились столовые приборы и скатерти с салфетками, – их я тоже осторожно вынула. И потянула за деревянную перегородку, которая была между ними и с виду казалась цельной и неподвижной. Но, приложив усилия, я сдвинула ее с места, а вместе с ней, как мне показалось, часть задней стенки. Это оказался потайной отсек, довольно вместительный, в котором лежала та самая голубая папка с тесемками, которую описывала бабуля.

Дрожащими от волнения пальцами я развязала эти потрепанные тесемочки и стала по одному доставать пожелтевшие, выцветшие листки бумаги. И чем старательнее я вчитывалась в полустертые буквы, тем больше узнавала об истории своего рода, своей семьи.

Купчая на землю, на которой купец Попов построил этот дом, его планы на тонкой папиросной бумаге, накладные и договоры с подрядчиками, несколько бухгалтерских ведомостей… Извещения о смерти Лаврентия и Георгия, пара солдатских треугольников – письма от Стефана с фронта… Над каждым из этих свидетельств прошлого я сидела со слезами на глазах, ведь после наших разговоров с бабушкой эти люди стали мне по-настоящему близки и интересны.

И вот наконец пара конвертов, надписанных твердым, немного угловатым почерком, который выдает сильную личность писавшего. Письма моего прадеда, Георгия Доронина, двоюродному брату Лаврентию Попову.